— Представь меня в респираторе. Это, как и в тюрьме.
— И разве это не доказывает, что ты был на заводе всю ночь?
— Я был госпитализирован в прошлом году, не будучи на заводе. Поэтому, нет. Ничего не доказывает. — Он, наконец, посмотрел на Лору, которая услышала еще одно откровение. — Эта поездка в Марсель в июне не была похожей на отпуск.
Когда она переварила всю свалившуюся на неё информацию, то поняла, насколько она мало знала — о его болезни, о его бизнесе, о его личной жизни. И все эти подробности были именно теми подробностями, которые всегда важнее всего остального. Детали, которые могли удержать ее от него. Детали, которые бы отделили настоящего Джереми от Джереми со слишком многими «но». Даже с этими деталями, которые мешали смотреть, на него открыто, она бы все равно уважала и любила его. За его безусловный талант, за его доброту. За все. Всегда.
— Я ненавижу тебя, — сказала она.
— Это было очевидно с первого дня.
Саркастичное замечание вылилось на неё как ушат воды. Он знал, что она чувствовала с первого дня встречи. Знал ли он, как тяжело она дышала, когда он стоял рядом? Видел ли он, как она подолгу смотрит на него? Все то время, когда они приходили на работу пораньше и полчаса разговаривали по пустякам, не было ли это насмешкой над её чувствами? Неужели он просто принимал её неприкрытое восхищение, ничего не думая отдавать взамен? Использовал ее, чтобы потешить свое самолюбие? Доказать себе, что все еще может соблазнить молодую женщину, стоит лишь ему захотеть?
Краска стыда сначала растеклась по её лицу, обжигая щеки. Она не осмеливалась смотреть на что — то, кроме своих взмокших рук. Когда он протянул свою руку в утешающем жесте, её стало стыдно еще больше.
Она выбежала из комнаты.
В коридоре было прохладно, и лабиринт коридоров, ведущих в её палату, казался еще более запутанным и на много и длиннее, чем она помнила. Через некоторое время у Лоры появилось ощущение, что она потерялась. Когда она спросила проходящего мимо врача путь в свою комнату, то обнаружила, что у палаты две двери. Измученная, эмоционально и физически, она вошла и увидела, что Руби, сидящая у окна, перелистывала справочник i — D.
— Где, черт возьми, ты была? — спросила Руби.
Лора бросилась на кровать, как подросток, и засунула лицо в подушку.
— Я умираю.
— Ну, тебя хотят выписать, так что тебе лучше об этом сообщить врачу.
У Лоры не было настроения шутить, и шутка её более красивой, более очаровательной, более высокой, стройной сестры — близнеца, у которой никогда не было проблем с мужчинами, ужалила еще больнее. Она уткнулась глубже в подушку и подтянула ноги к груди. Кровать прогнулась под весом, а спины коснулась теплая рука. Руби постарается понять и принять..
Если бы она этого хотела, Лора дала бы ей возможность попробовать.
— Мне так стыдно, — начала она. — Я такая дура.
Хотя Лора ожидала согласия или небрежного принятия этого утверждения, Руби удивила ее.
— Нет, нет. Послушай, чтобы это ни было, я уверена, ничего страшного в этом нет.
— Я влюблена в кое — кого.
— О, круто!
— Но он полностью не моего уровня, и я только что узнала, что он все время знал, что я чувствую, и я хочу убить себя.
— Как долго ты собиралась держать это в секрете?
Лора вытащила голову из подушки.
— Всю жизнь. Как подумаю, что он считает меня одной из…. Сразу плохеет.
— Он сказал тебе, что он так думает? Он смеялся над тобой? Он сказал: — Спасибо, но «нет, спасибо»? Я имею в виду, что случилось?
— Он пытался утешить меня.
— Ой. — Руби похлопала ее по спине, Лора была совсем не против. — Это Стью?
— О боже, нет. Руби, пойдем.
— Почему? Он милый.
— Он не в моем вкусе.
— Ну, а кто это?
Лора сделала паузу. Если бы она сказала Руби, это был бы полный Армагеддон.
Катастрофичная катастрофа. Зная Руби, 9–балльное землетрясение с метелью.
— Джереми, — сказала она, проклиная себя последними словами.
— Ваш босс— гей?
— Вот прямо он.
Руби задохнулась.
— Нет.
— Да.
— Да ну тебя.
— Нет, действительно. Он спал с Грейси Померанцем в течение девяти лет.
— Кто — нибудь знает? Шелдон? Знает ли он?
— Я не знаю. Джереми пытался расстаться с ней и все еще удержать свой бизнес, но она не позволила ему, и ее муж узнал и преследовал Джереми, чтобы заключить сделку с IWU.
Иона рассказала Руби о Джереми, все ничего не утаивая. Она не пропустила не рассказ о склейке порезанного контракта с Йони, ни о ночи в «Дуомо», ни об истории с Пьером Севьеном и своими сомнениями в его предложении.