Шерлок Холмс? — На полпути между «арендной платой» и «нет шансов», Лора поняла, что есть только один способ избавиться от Руби, и это полностью поставить крест на своей жизни. — Вчера я видел Пьера Севьена, — сказала она. — Он хочет взять нас в свою команду. И я бы хотела сосредоточиться сейчас на этом, а не на всём этом кошмаре с убийством.
Повисла пауза, пока Руби отпила свой кофе. Казалось, она задумалась над предложением, или, может быть, она размышляла о том, как Лора заговорила с ней. Или, может быть, она рассматривала это предложение или как оно было сказано.
Стью прервал нависшую тишину.
— Пьер Севьен? Тот самый Пьер Севьен?
К удивлению Лоры, Руби, которая всегда ставила себя превыше других, которая заботилась лишь о показном благополучии, Руби которая думала о социальном статусе больше чем кто — либо, осталась беспристрастной и невозмутимой.
— Севьен может подождать. Мы останемся сестрами и после того, как все это закончится.
Если ты не снимешь обвинения с Джереми или не докажешь, что он убийца, то будешь вечно об этом вспоминать и в итоге сойдешь с ума.
Так или иначе, нежелание Руби заниматься созданием собственной линии смягчило Лору. Если бы только её интерес к делу действительно помог.
— Если вы так хотите поиграть в агентов ЦРУ, то мы можем поговорить с несколькими людьми, но меня больше не избивают, ок? Мне это не очень понравилось.
Руби захлопала в ладоши, как будто ее пригласили на выпускной с капитаном футбольной команды. Бросив десятку на стол, она ушла, пробурчав что — то невнятное про Майкла.
Исчезнувший вместе с ней энтузиазм, не оставил Лоре и Стью ничего кроме чувства неловкости и необходимости прояснить все свои разногласия.
— С тобой точно все в порядке? — спросил Стью.
— Да. Я должен закончить то, что начала, я так и не поблагодарила тебя за то, что помог мне.
— Я бы не бросил тебя.
Лора пожала плечами. Она не знала, почему он чувствует ответственность за нее, и это ранило её, затем успокаивало, а затем снова ранило.
— Я о другой ночи, — сказал он, и она знала, что он имел в виду вечер, когда он поцеловал ее. — Я не собираюсь извиняться за это, но я думаю, что я тебя шокировал или напугал.
— Меня легко смутить.
— О, не ври, пожалуйста? Тебя нелегко смутить. От меня не укрылось, что ты была просто удивлена. Ты давно меня знаешь и знаешь о моих чувствах, и я не понимаю, зачем было держать меня за дурака.
Она застыла. Руби что — то сказала? Даже зная, что ее сестра выдавала ее тысячу раз раньше, она все еще была в шоке.
— Итак, кто он, и где работает?
— Стью, не надо.
— Я был честен с тобой. Я рассказал тебе о своих чувствах, и ты тоже должна быть честна со мной.
— Нет, я не могу. Я не обязан рассказывать тебе о своих отношениях. Ни тебе, ни кому бы то ни было. Только потому, что ты настолько уверен в себе и можешь сказать, что ты чувствуешь. Я не могу этого сделать. Большинство людей, в Америке, не могут этого сделать. У большинства людей есть чувство стыд и боязнь разочарования, с которыми они сталкиваются, и они проявляются в особенности тогда, когда у них есть чувства, которые не отвечают взаимностью.
— Я не так уж и отличаюсь от большинства людей.
Он ошеломил ее. Конечно, ему больно так же, как и всем остальным.
— Большинство людей не такие храбрые. Прости. Вот, что я имела в виду. И, как и у всех остальных, у меня нет никаких отношений. В моей голове все смешалось. И я не могу понять, что я чувствую к тебе, пока моя голова не догонит мою жизнь.
Он пожал плечами. Его пожимание плечами не сказало: «Мне все равно»; он пожал плечами: «Ты слишком заморачиваешься». Вместо ответа она тоже пожала плечами, потому что словесный ответ был долгим и включал слишком много бессмысленных извинений. Никаких необдуманных решений не было, и она и Стью это знали.
— Я проверю ваш Т.О.П.? — спросил Стью.
— Ты, правда, этого хочешь?
— Да, я как бы хочу заткнуть Померанцев.
Лора была рада, что ненависть Стью к богатому классу, даже превзошла его чувства к ней. Она заплатила остальную часть чека, сославшись на феминизм, на услугу и на спасение от подонков из ночного клуба.
Глава 24
Лора чувствовала себя частично виноватой перед Кармеллой, хотя та и была грязной лгуньей. Но если Марио рассердился на Лору, то, вероятно, он сорвется на свою любовницу.