Она должна была признаться самой себе в том, что истинная причина её метаний состояла в том, что она хотела убедить себя, что Грейси использовала Джереми так же, как и он её. Ей нужно было очернить память покойной, потому что иначе, мама была права на счет Джереми.
Она посмотрела в окно кофейни через улицу. Голова Руби торчала из — за её Mac — а. Лора позвонила ей, наблюдая, как сестра переходит улицу.
— Майкл умрет от негодования, — сказала Лора.
— Я уже к этому привыкла.
— Этикетки были из «Centennial». А квитанция была для Бруклинского магазина.
Повисла пауза, и Лора услышала щелчок мышки Руби.
— Это все одна сеть, — сказала она.
Затем, как выстрел в жестяную банку, раздался звук чего — то рушившегося со стороны выставочного зала. Все оторвали головы от работы.
— Что это было? — спросила Руби. — Я не знаю, это из телефона или через дорогу.
— Мать вашу! — крик Андре доносился через две комнаты и коридор. Он орал, как будто, ему заколачивали палец коробкой с бритвами. — Как это возможно? Дай ему трубку! — Она услышала бормотание, а затем: — Вы собираетесь делать эту работу или нет?
— Я встречу тебя на улице. — сказала Лора Руби, и вставила шнур зарядки обратно в телефон, а затем выскользнула, прежде чем вновь застать истерику Андре.
По дороге она увидела Рене, которая сидела достаточно близко к выставочным залам, чтобы все слышать. Ее глаза были широко открыты, а кожа выглядела немного натянутой на скулах.
Лора спросила:
— Что случилось?
Рене подняла четыре пальца, сделала знак «0», затем потянула его через горло, прежде чем указывать пальцем в сторону голоса Андре. И оглянувшись, покрутила пальцем у виска, указывая на соседнюю дверь.
Лора кивнула и вышла.
Руби она встретила на 38–й. Снег растаял до влажного месива, с хрустящей солью под ногами. В дверных проемах, по краям зданий и внутри бордюров, куда не доходил поток спешной оттепели, собирался серый осадок, бросая вызов шансам и напоминая всем, что все еще достаточно холодно. Влажность стояла и в воздухе, как обратная сила тяжести, раздутая такси, разбрызгивающими лужи на тротуар. Крышки тепловых люков выплевывали конденсат с труб. Капали и капали сосульки с крыш тридцатиэтажных домов. Эта погода была чем — то вроде прощания, которое говорило, что больше не будет снега, а только случайный ледяной дождь, а потом теплая неделя в марте, и возвращение к горькому холоду, как предшественнику нежного весеннего танца.
Руби стояла в берете, подходящем шарфе и кожаных сапогах с трехдюймовыми каблуками. Ее улыбка была совершенно белой и ровной, и в первый раз Лора подумала о том, что Руби искала работу до тех пор, пока не нашла, в то время как Лора боялась что-то менять. В этот момент она действительно зауважала Руби.
— Что происходит у вас на работе?
— Завод 40–й улицы был закрыт, и Андре, вероятно, беспокоился о своих поручениях.
Они спустились в метро и, когда они добрались до южной ветки «R», Руби предложила.
— Давай прогуляемся до 86–ой.
Лора знала, что она имела в виду 86–ю улицу в Бруклине, и что сегодня вечером она не вернется на работу.
Глава 30
В метро, Лора смотрела на свое отражение в окнах вагона и проносящихся мимо подсветках шахт метрополитена и думала только о Джереми. Как её вести себя рядом с ним? Что она наденет? Что она скажет, когда они, наконец, останутся вместе? Она хотела показать своё лучшее «я», но жутко боялась, что в самый неподходящий момент начнет хихикать, шутки будут доходить до неё как до жирафа. Из — за нервов она продумывала каждый момент их свидания, что только больше накручивала её. Она оделась так. Он открыл перед ней дверь таким образом. Он не сделал это. Он сказал её это. Она ответила ему так. Он поцеловал ее в конце ночи. Она упала в его объятия. Но неизменно, он, опровергая все сомнения в том, что он просто использует её, неловко признавался в любви. В конце концов, это была лишь её фантазия.
— Что ты улыбаешься? — спросила Руби.
— Ничего.
— Нам выходить.
В Южном Бруклине Лора чувствовала себя как на другой планете. Руби копалась в мобильном телефоне, набирая адрес. В Манхэттене им никогда не нужно было пользоваться картой. Карта указала им на перекресток, сделав линии проспектов более осмысленными для них.
— Нам туда, — сказала Руби. Они двинулись по 86–й улице.
Погода не изменилась, но в Бруклине здания были ниже, тротуары менее переполнены, а на улице было меньше автомобилей. Кроме того, их ожидания были разными. Хотя они бывали на Кони — Айленде, когда они были детьми, и на залив Шепсхед ездили за нечетным количеством запеченных блюд из моллюсков, и мама однажды брала их на Фаэр — Айленд и Монтаук, но это были дневные прогулки, требующие подготовки и времени. Они никогда не были так далеко после работы, и, хотя мир не выглядел иначе, все было по — другому. Где в Манхэттене был АвтоЗон? Или даже автозаправки? А здесь были всевозможные места для ухода за машиной. И серое небо было видно с земли.