— Да уж, — нарочито скорбно вздохнул Ваня. — Но возможно швейцарская полиция проведет расследование и выяснит что-то оправдывающее нас?
— Может быть, но месяцы кропотливой работы все равно ушли корове на корм! — ругнулся Скорцени. — Шеф в ярости! Я его никогда не видел таким. Что вы скажете?
— Я скажу, — огрызнулся Ваня, — если бы приняли мой план, всего этого можно было избежать.
Скорцени пожал плечами: мол, все что мог, я сделал и добавил:
— Придется исправлять положение, но не факт, что у нас получится. Впрочем, приказ не оставляет нам никаких двусмысленностей. Сегодня же вечером мы выезжаем в Швейцарию. Подробности сообщу вам по дороге. Кстати... я тут кое-что привез, зовите своего секретаря, будем разгружать...
Кузов «Блитца» оказался забит оружием, в том числе специальным и иностранного производства, боеприпасами, провизией, снаряжением, бензином в канистрах и, самое странное, среди груза нашлось несколько ящиков гражданской одежды.
В завершении, Скорцени приказал тщательно спрятать кейс с пустыми бланками иностранных документов и специальным оборудованием для их заполнения.
Иван вопросов не задавал. Оберштурмбанфюрер сам намекнул для чего все это.
— В самое ближайшее время нам предстоит заложить несколько тайников с подобным содержимым по всей Германии.
Иван пристально посмотрел на Скорцени.
— Все плохо?
— Предусмотрительность одно из самых главных человеческих добродетелей, — уклончиво ответил главный диверсант третьего Рейха. — Ну, где ваш глювайн? Час-другой отдохнем и в дорогу. Лемке останется, поедем сами.
Обещанного судака так и не получилось попробовать. Поехали на машине Вани и первую остановку сделали уже перед границей, в небольшом поместье.
— Попробуем провернуть ваш план, — объяснил Скорцени. — Но я его несколько скорректировал. В Швейцарию перейдут несколько русских из моей команды, а швейцарская полиция получит наводку на русскую диверсионную группу, при которой найдут доказательства в намерении устраивать покушения на американцев — это если не оправдает Германию, то во всяком случае, отвлечет союзников. Наша с вами задача сделать так, чтобы швейцарцы захватили русских только мертвыми. Идея возникла спонтанно, времени на планирование не было, поэтому придется импровизировать. Итак, ваши соображения...
Идея показалась Ване бредовой, но он активно включился в обсуждение. К утру начал складываться примерный план, все еще с призрачными шансами на успешное воплощение, но уже более-менее реальный. Диверсантов планировалось устранить с помощью взрыва, замаскировав его под непроизвольную детонацию взрывчатки. Иван все равно не верил, что швейцарцы и союзники клюнут на провокацию, но подвох состоял в том, что ему предстояло идти в Швейцарию вместе с группой.
А утром привезли диверсантов из числа русских воспитанников диверсионной школы Скорцени.
Привезли пять человек, а одним из них совершенно неожиданно оказался...
Длинный и худой парень, с некрасивым лицом, густо усыпанным веснушками. Сидоров Сашка, товарищ детства Ивана. Точнее, не самого Ивана, а его прадеда, но ситуацию это ничуть не исправляло. Сашку Ваня видел всего один раз, когда пытался первый раз выжить, но сразу узнал его. И самое пакостное, что Сидоров тоже узнал Ваню. Но, к счастью, ничем кроме взгляда этого не выдал.
Сложившуюся ситуацию надо было срочно как-то решать. Ваня не знал, по каким мотивам Сидоров попал в школу диверсантов и даже не представлял, что тот собирается делать.
— Мне требуется с каждым из них поговорить, — заявил Иван Скорцени.
— Зачем? — удивился оберштурмбанфюрер. — Они отлично подготовлены. Лояльность проверена.
— Увы, я не доверяю русским, — отрезал Ваня. — Они непредсказуемые и способны на нелогичные действия. Ответственность за операцию в том числе на мне, а я не хочу неожиданностей. Вам они тоже ни к чему. А разговор поможет хотя бы примерно понять, что они стоят. Они разговаривают на немецком языке?
Скорцени ответил утвердительно, разрешил общаться и выделил маленькую комнатушку в сарае. По счастливой случайности, очень удобно расположенную; подслушать разговор в ней было достаточно проблематично.
Первым, естественно, Иван вызвал Сидорова.
— СС-ман* Сидоров! — четко представился тот, пожирая Ваню глазами. Говорил он на немецком с сильным акцентом, но довольно бегло.
СС-ман — рядовой в частях СС.
— Когда и как попал в плен? — сухо поинтересовался Иван.
— В сорок втором году, под Волховом... — тихо ответил Сашка. — Сдался сам.
— По каким мотивам сдались в плен?
— Ненавижу советскую власть! — с вызовом бросил Сидоров и тихо добавил по-русски: — Жить хотел, поэтому и сдался. Другого выхода не было.
Явно намекнув этим Ване, что узнал его.
— С чего вы взяли, что я понимаю ваш глупый язык? Говорить только на немецком. — Ваня презрительно ухмыльнулся, подошел к двери, послушал и шепотом приказал. — Отвечайте, вы уже участвовали в боевых операциях?
— Нет, господин оберштурмбанфюрер, — Сидоров нагло ухмыльнулся. — Не довелось пока, но я готов. Простите меня, но я принял вас за на моего друга детства. Вы очень похожи. Еще раз простите. Когда я расскажу оберштурмбанфюреру Скорцени, он тоже очень сильно удивится, — Сашка кольнул Ивана взглядом и добавил по-русски, зло шепча. — Да, Ваньша? Слышал меня? Вытащи меня из этой хрени или я тебя сдам!
Ваня не вставая ухватил его за воротник, подтянул к себе и тихо спросил:
— Жить хочешь?
Сидоров быстро закивал.
— Хорошо. Тогда делай, что скажу. Понял? Уйдешь в чистую, с документами и деньгами.
Последовала серия охотных кивков.
— Я пойду с тобой в Швейцарию. Еще успеем поговорить. А пока держи язык за зубами, откроешь рот — умрешь без вариантов. Понял? А теперь кратко об остальных: кто что стоит и чего от них можно ожидать...
Остальные члены группы по словам Сидорова оказались идейными, уже заляпанными в крови по самые уши.
Беседы с ними все это подтвердили, впрочем, самого Сашку они охарактеризовали похоже.
— Довольны, Алекс? — поинтересовался Скорцени. — Честно говоря, мне жалко отправлять их на убой — люди способные и проверенные не раз. Итак, пройдемся еще раз по плану, а затем понаблюдаем, как специалисты подготовят заряд взрывчатки.
По диспозиции, Ивану вместе с группой предстояло перейти границу пешим порядком, на лыжах. По словам Скорцени, коридор был надежным. Дальше маршрут проходил на машине в одну из деревенек по Цюрихом, под видом строителей, где и предстояло в удобное время активировать взрывчатку. После этого Ивану предстояло выбраться в Берн, где и встретиться со Скорцени, а уже оттуда, вместе с ним вернуться назад в Германию.
Ваня побаивался, что таким незатейливым образом оберштурмбанфюрер собрался отправить и его на тот свет и решил предпринять все предосторожности.
Диверсантам раздали документы, вкратце объяснили задачу: совершать диверсии против швейцарцев, после чего они вместе с Иваном без проблем перешли границу. Шли в лыжных костюмах, оружие и взрывчатку, советские пистолеты-пулеметы ППС и наганы с «Брамитами», несли в рюкзаках.
Личный состав группы по дороге слушался Ваню беспрекословно, физическая подготовка тоже вызывала уважение, чувствовалось, что в спецшколе их тренировали не на шутку.
Машина, потрепанный грузовичок «Форд», оказался на месте, возле заброшенной фермы. По пути в Шафхаузен не встретилось ни одного полицейского, военные попадались, но они не обращали на грузовик никакого внимания.
К маленькому шале возле озера добрались глубокой ночью, но вовремя. Иван приказал группе заселяться, а сам под предлогом рекогносцировки отошел вместе с Сидоровым, чтобы поговорить.
— Ванька... — Сашка помотал головой. — Черт, как же так? Я думал, ты тоже через плен, а фамилия-то, немецкая! И держат тебя за немца. Значит, что? Заслали тебя наши? Теперь ты со мной плотно повязан!