- Вот тебе, сучара! - Гоблин издал боевой клич и затрещал клавишами совсем уж с пулеметной скоростью. Шамсунг утратил последние остатки респектабельности гладиатора и завращал всеми четырьмя конечностями сразу, умудряясь в промежутках между ударами еще и насылать на противника смертельные лучи лазера (или все-таки пулеметные выстрелы?).
Полукентавр-полубронтозавр, устрашенный такой агрессией, просто не успевал отмахиваться хвостом. Кровь у Матаро была зеленой; каждое ранение сопровождалось изумрудными сполохами. Даже Ку-рочкин, не предрасположенный к компьютерной наркомании, на несколько секунд был заворожен яркими красками боя двух нарисованных созданий. К счастью, Дмитрий Олегович довольно быстро сумел опомниться.
- Эй, - сказал он гоблину. Ноль внимания. Курочкин понял, что игрок дозрел.
- Эй, придурок, - громко произнес он уже над самым гоблинским ухом. Никакого эффекта. Дмитрий Олегович припомнил несколько ругательств, которые он считал сильными, и, немного сконфузясь, перечислил их вслух - по адресу игрока.
Ни малейшей реакции.
Весь дрожа от боевого азарта, гоблин продолжал трещать клавишами. Обе его руки были в непрерывном движении, и, если бы у него вдруг отросли еще две, - он использовал бы и их. Красные всполохи, зеленые вспышки под непрерывные компьютерные возгласы почти превратили экран в светофор, обезумевший в час "пик". Дмитрий Олегович мысленно прикинул, сколько времени здесь занимает один раунд, и понял, что часа на полтора-два игрока уже ничто постороннее не будет интересовать. Отныне вывести его из игры способны лишь две вещи - смерть и обесточка.
Ни того ни другого Курочкин гоблину искренне не желал.
Вытащив из кармана одну из пар наручников, оставленных страстной негритянкой, Дмитрий Олегович ненадолго задумался, как их лучше употребить. Самым правильным было бы просто сковать снаружи обе створки двери в комнату, однако наручники на створках - чересчур заметная вещь. Любой из трех остальных гоблинов, проходя мимо, может, пожалуй, заподозрить неладное раньше времени. Мол, кому это вдруг понадобилось сажать дверь на цепочку? не пахнет ли тут изменой? не намеревается ли дорогой гость дать деру?
Курочкин еще немного попредставлял себя на месте охраны, а затем с тяжким вздохом опустился на корточки и после двух неудачных попыток защелкнул "браслеты" на ногах электронного наркомана. Теория теорией, но Дмитрий Олегович все же не исключал возможности, что после таких манипуляций гоблин придет в себя. Но игрок в "Смертельного комбата", похоже, просто не заметил даже таких явных покушений на свою свободу передвижения. Всеми органами чувств гоблин был там, по ту сторону экрана, на котором уже сверкал шипастыми доспехами Император.
Щелк-щелк - как ненормальные, трещали клавиши.
Под эти звуки щелчки замков наручников были вообще незаметны.
Дмитрий Олегович распрямился, отошел подальше и оглядел свою работу. Издали наручники (то есть теперь - наножники) были почти не видны. Об их присутствии могло бы напомнить легкое звяканье цепочки, если бы эти звуки не заглушало тяжелое музыкальное лязганье из динамиков.
"И вот вам результат - трое негритят", - мысленно продекламировал Курочкин, направляясь к выходу. Следующим пунктом повестки его дня была штанга. Дмитрий Олегович пока еще смутно представлял себе, как ему нейтрализовать следующего гоблина. "Там видно будет", самонадеянно решил Курочкин.
- Счастливо поиграть, - в дверях произнес он, выходя.
- Хо! - под треск клавиатуры откликнулся наркогоблин. Кажется, он вновь кого-то побеждал.
14
Одна фамилия была русская и короткая, другая иностранная и очень длинная. Обе фамилии как-то были связаны между собой и имели прямое отношение к поднятию тяжестей. Глядя на массивные чугунные блины, нанизанные на могучую железную ось, Дмитрий Олегович пытался припомнить хотя бы одну из фамилий. Для ведения спортивной беседы с гоблином-культуристом требовался самый минимум эрудиции, однако у Курочкина не находилось и этого жалкого минимума. При желании он мог бы сколько угодно распинаться о биохимических параметрах стероидов, но вот за пределами медицины он пробуксовывал. Житейские знания о спорте у кандидата медицинских наук Дмитрия Курочкина укладывались примерно в три слова - "Пенальти", "Уимблдон" и "Каспаров". Первая фамилия была определенно связана с футболом и означала что-то нехорошее, Каспаров был чемпионом по шахматам, а Уимблдон - англичанином и, кажется, знаменитым игроком в настольный теннис. По крайней мере, к тяжелой атлетике вся четверка не имела никаких касательств. Гоблин же - судя по мускулатуре - тяготел как раз таки к этому виду спорта... Черт, ну как же зовут этого атлета с короткой фамилией? У него еще однофамилец такой, генерал, депутат Думы. Он еще вроде бы в Молдавии командовал какой-то ударной армией...
- Можете приступать, - тем временем сообщил гоблин-культурист и пнул носком белой кроссовки чугунный кругляш штанги. Ему, вероятно, было интересно посмотреть, как неспортивный на вид Сорок Восьмой будет сейчас тягать эту громадину. Признаться, самому Дмитрию Олеговичу тоже было бы любопытно взглянуть со стороны, как он станет принимать на грудь эти убийственные центнеры. А вот участвовать в мероприятии совсем даже не любопытно. Он же не чемпион мира по штанге...
- Власов! - внезапно осенило Курочкина. Он вспомнил фамилию.
Гоблин-культурист встрепенулся.
- А? - с недоумением спросил он. - Я не понял...
- Да нет, ничего, - печально проговорил в ответ Дмитрий Олегович. Самонадеянность его успела улетучиться. Только солдат из сказки умел варить кашу из топора. Ему же, Курочкину, едва ли удалось
бы изготовить спортивный разговор из одной-единственной фамилии атлета, пусть даже и чемпиона мира. Идея уболтать здешнего культуриста и тем самым выиграть время все больше казалась нереальной. Мальчик-спальчик не смог бы вешать лапшу на уши великану: просто не дотянулся бы до великаньих ушей.