Ответил ей голос Макс: «С Дорис было по-другому. У нее имелся ключ».
У Билла не было ключа от ячейки 547. И Макс попросила Тони вернуть этот ключ Беатрис. Что могло означать лишь одно: подруга хотела, чтобы она нашла этот журнал.
Девушка мерила шагами комнатку, пытаясь во всем разобраться. Макс передала ей все изобличающие улики. И еще тот ключ без всяких отметок. Почему подруга доверилась ей, а не собственному брату? Уж Тони-то живо сообразил бы, как поступить со всем этим компроматом. Но Макс только и велела, что надежно спрятать ключ. И обещала отыскать ее, когда все закончится. Вот только никогда это не закончится. Тони именно так и дал понять. Макс никогда не поверят, как и не допустят проведения обысков в банке. Ситуация складывалась совершенно безвыходная.
Беатрис рухнула на кровать и уставилась на закрытую тетрадь.
Следующим утром от глубокого сна Беатрис пробудили лучи солнца. Беспокойные ночевки в здании даром не прошли, и голову от подушки ей удалось оторвать с превеликим трудом. Девушка поморгала на слепящее солнце и резко села. Она опаздывала на работу. Одежда после сна измялась, кроме того, у нее не имелось с собой даже такой мелочи, как зубная щетка. Беатрис бросилась в ванную хотя бы прополоскать рот и пригладить волосы. Видок у нее был, словно она ночевала под мостом, но ничего, сойдет, махнула она рукой. Выбегая из номера в незастегнутом пальто, она вовремя вспомнила, что позабыла под подушкой изобличающий журнал. Вернулась, сунула его в сумку и помчалась в морозное утро.
До Рождества оставалось одиннадцать дней. Улицы уже пестрели зелеными и красными гирляндами, а тротуары заполнились улыбающимися и оживленно болтающими людьми, в предпраздничном настроении направляющимися на работу. Беатрис приходилось их обгонять, прокладывая путь по грязному снегу. Когда она в конце концов добралась до Евклид-авеню, 1010, опоздание уже составляло двадцать минут. Она поспешила к лифтам, проклиная все часы на свете. Ей совершенно не хотелось привлекать к себе внимание в контрольно-ревизионном отделе — во всяком случае, до тех пор пока она не удерет отсюда.
Когда же Беатрис вышла из лифта, то сразу поняла, что проблема перед ней назревает гораздо более серьезная, нежели излишнее внимание к собственной персоне. Все до одного столы в бюро оказались пустыми, в то время как секретарши сгрудились в углу и тихонько переговаривались. Девушка так и застыла у входа, изумленно уставившись на невиданный беспорядок. Несомненно, что-то произошло, и притом весьма значительное. Ее первым порывом было развернуться и дать деру из банка, убраться отсюда как можно скорее. Вот только с побегом пока придется повременить. Все ее пожитки так и оставались на одиннадцатом этаже. Надо продержаться всего лишь один день. Беатрис осторожно приблизилась к женщинам.
— Что происходит? — шепотом обратилась она к Франсин.
Было странно видеть вечно сутулящуюся за печатной машинкой коллегу стоящей теперь в углу машинописного бюро.
— А ты разве не знаешь? — отозвалась Франсин, возмущенно уставив на нее свой острый нос.
У Беатрис екнуло сердце.
— Нет.
— Судя по всему, твоя подружка Максин замышляла кое-что похуже, чем даже мы все себе представляли!
На хмуром лице женщины явственно читалось: «Виновна в соучастии!» Девушка раскрыла было рот, чтобы возразить и выяснить подробности, но не успела она и пикнуть, как к сборищу подлетела мисс Каннингем.
— Дамы! Дамы, внимание! — прогремела шарообразная женщина. — Возвращайтесь на свои места. У нас Первый кливлендский банк, а не кружок кройки и шитья. Я занесу в ваши табели десятиминутный простой!
— Я… Я ничего не понимаю! — вскрикнула близкая к истерике Беатрис.
— В самом ближайшем времени мистер Томпсон лично обсудит с каждой из вас события последних двадцати четырех часов. — Мисс Каннингем уставилась на девушку уничтожающим взглядом. — Власти поставлены в известность, так что рекомендую вам оказывать полное содействие.
Беатрис побледнела и пребольно закусила губу, чтобы не сорваться. Встреча с Тони, обнаруженный журнал, ключи у нее в кармане и обещание подруге — все это уже ничего не значило. Она опоздала. Макс схватили.