— Да, дитя мое?
— Зачем здесь столько свечек? — Она указала на стол.
— В память об ушедших, о тех, за кого мы молимся. — Священник указал на небольшой алтарь в задней части церкви. Три больших подсвечника на нем были облеплены расплавленным воском, словно высохшими красными слезами. — Можете сделать пожертвование, не стесняйтесь, если хотите помянуть кого-либо в вечерней молитве.
С этими словами он оставил ее возле свечек и ящика для пожертвований. На крышке ящика висел старый разомкнутый замок, дужка которого словно бы принимала каждого, всем доверяя и никому не отказывая. Беатрис прикоснулась к замку. «Если бы так было везде», — подумала она. Девушка взяла свечку и оглянулась на алтарь и поющих детей. К свечке снизу был приклеен клочок бумаги. Это была молитва:
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.[9]
Беатрис молча созерцала короткую фразу. «Но как? — задумалась она, моргая от подступающих слез. — Как могут кроткие наследовать землю?» Воротилы повязаны с системой. Что бы она или Макс ни рассказали властям, им все равно не поверят, и убийство сойдет толстосумам с рук. Если Макс не скроется, обязательно окажется в тюрьме. Беатрис скоро покинет город. А Дорис умрет. Можно ли назвать их кроткими? Дарует ли им Бог спасение? Взгляд ее упал на сумочку тети. «Но заслуживаем ли мы спасения?»
Девушка открыла молнию.
— Простите, — прошептала она, непонятно к кому обращаясь, достала ожерелье и положила его в ящик для пожертвований. Затем — серьги. Когда же взялась за кольцо, рука у нее немного дрогнула. Это было обручальное кольцо. И когда-то оно воплощало чьи-то мечты о светлом будущем.
Беатрис занесла кольцо над открытым ящиком, однако отпустить его все не решалась.
— Простите меня…
Несколько мгновений спустя девушка уже спешила обратно в ночь. Она направилась на север, к Евклид-авеню, и остановилась лишь раз, чтобы оглянуться на мерцающие в окне три свечи.
Такси высадило Беатрис под большой синей вывеской «Мотель Лансер». Девушка потянула на себя дверь из матового стекла и зашла внутрь. Бар был забит до отказа. В уши тут же ударили раскатистые звуки рояля и гомон голосов, а легкие наполнились густым табачным дымом. Ей захотелось раствориться в море лиц, однако ее светлая кожа и волосы выглядели здесь чем-то вроде маяка во тьме. Опустив голову, она пробралась вдоль задней стенки к барной стойке.
— Вы Макс не видели? — сквозь шум прокричала Беатрис мужчине, орудовавшему за пивными кранами.
— Кого? — проревел тот, сжимая меж зубов огрызок сигары.
— Максин Макдоннелл! Она здесь?
— Понятия не умею, о ком ты там толкуешь. Если хочешь здесь остаться, нужно что-нибудь заказать.
— Виски с содовой! — прокричала девушка и уселась на единственный свободный табурет.
К ней тут же повернулся какой-то тип в черной кожаной шляпе и расплылся в ухмылке. Его затуманенные глаза поблуждали по ее телу и остановились на норковой шубе тетушки.
— Ищешь кого, детка?
— Э-э, да. Макс. Максин Макдоннелл, — пропищала она.
— Да она вроде как срыла из города. — Он протянул руку и погладил мех. Беатрис отпрянула к стойке. — Откуда знаешь Макси?
— Она моя подруга. — Девушка встала, не собираясь больше здесь задерживаться, однако тип схватил ее за шубу.
— Ты чего такая стремительная? Мы еще не закончили.
— Оставь ее, Сэм, она со мной, — раздался вдруг у нее за спиной хриплый голос.
Это оказался Рамон. Беатрис ахнула от изумления и облегчения одновременно. Вовремя же подоспел охранник.
— Так-так, Рей-Рей. А ты, я гляжу, делаешь карьеру. — Тип в шляпе подался к Беатрис, потом выпустил дым прямо в лицо Рамону и, оскалившись, продемонстрировал золотой зуб.
Охранник расправил плечи и протянул девушке руку, она ухватилась за его лапищу и слезла с табурета. Обладатель шляпы уставился на Рамона безжизненным взглядом, но в конце концов отцепился от шубы.
Рамон вывел Беатрис из бара в пустынный переулок, сердито отбросил ее руку и схватил девушку за плечи.
— Какого черта ты сюда приперлась? Ты знаешь, с кем сейчас разговаривала? Да ты знаешь, что была в шаге от освоения новой профессии?
Она прислонилась спиной к кирпичной стене и медленно покачала головой.
— Ма… Макс оставила мне записку.
— Вот как? — Рамон отпустил ее. — И что она сказала? Она в порядке?
— Не знаю. Я нашла ее записку в квартире своей тети. В ней говорилось, чтобы я смывалась и еще что-то про «Лансер»… — Она осеклась, все еще в ужасе от мысли, что могло бы случиться, не подоспей вовремя Рамон.