Беатрис решила сменить тему.
— А нам можно выходить в туалет без спросу?
— Ну конечно, но если задерживаешься дольше пяти минут, лучше запасись объяснениями поубедительнее. Бедняжка, что работала до тебя, только и бегала в туалет, ее и уволили. Хотя, пожалуй, оно и к лучшему.
— Это почему же?
— Из-за семейных проблем, если ты понимаешь, о чем я.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Да вот из-за этого самого. — Макс указала на свой живот.
— Ее уволили из-за этого? — поразилась Беатрис. Она взглянула на открытую кабинку и живо представила себе несчастную девушку, на коленях припавшую к унитазу. Кафель на полу такой холодный и жесткий…
— Ну конечно! Ведь Первый кливлендский банк — фирма семейная. Иронично звучит, правда? Просто не высовывайся и держи ушки на макушке и со временем просечешь, что у нас за банк такой. К тому же, теперь у тебя есть подруга, которая всегда введет в курс дела.
— О, спасибо! — Беатрис уже мысленно задавалась вопросом, как Макс отвечает этой самой семейности, с ее-то декольте да накладными ресницами. Девица затушила сигарету о подоконник.
— Значит, встречаемся в главном фойе в пять. Угощу тебя выпивкой и расскажу что да как.
Прежде чем Беатрис нашлась с ответом, Макс выскочила за дверь и застучала каблучками по коридору.
В одну минуту шестого они встретилась в фойе и через тяжелые вращающиеся двери вместе покинули здание банка. Беатрис хотела позвонить тетушке и предупредить, что задержится, однако из опасения, что та начнет распекать ее, как ребенка, в присутствии новой знакомой, отказалась от этой мысли. Макс бодро вела ее под руку по улице.
Пока они пробирались от Евклид-авеню, 1010, до Восточной девятой улицы, по ногам им хлестал сырой промозглый ветер. Проезжая часть была забита «бьюиками» и «линкольнами», и лишь изредка попадались автобусы. Тротуары наводняли мужчины в длинных пальто и с безукоризненными стрижками. Большинство из них даже не удостаивало взглядом таблички «Сдается в аренду», обильно пестревшие на витринах. В своей спешке они и не думали извиняться, если случайно задевали плечом таких же прохожих. «Работу найти все труднее», — сокрушалась тетушка Дорис.
Через несколько кварталов Макс свернула на боковую улочку и, спустившись на пару ступенек, распахнула перед Беатрис дверь под вывеской «Театральный гриль». В баре оказалось темно, сыро и практически безлюдно, что для вечера понедельника было вполне объяснимо.
Из-за стойки с раскрытыми объятьями вышел крепыш с густыми черными усами и такими же бакенбардами.
— О, Макси! Красавица! Как поживаешь? — Он взял ее наманикюренную руку и чопорно поцеловал. — А кто же твоя прекрасная подруга?
— Ах, опять ты за свое, Кармайкл! — Макс игриво шлепнула его. — Это Беатрис.
— Добро пожаловать в мой бар, Беатрис! Чего прекрасные дамы желают? Первая за мой счет. — Беатрис не могла не улыбнуться его веселым глазам и розовым щекам — словно объявился ее давно пропавший дядюшка.
— Мне виски с содовой. А тебе? — Макс посмотрела на приятельницу.
— Мне? — пискнула Беатрис. В баре она была первый раз в жизни. — Э-э, да, виски с содовой было бы замечательно.
К ее неимоверному облегчению, Кармайкл не потребовал подтверждения ее совершеннолетия. Он всего лишь отвесил церемонный поклон и исчез за стойкой.
— Ну, и как тебе первый трудовой день? — Макс плюхнулась на диванчик в кабинке и закурила сигарету.
— О, здорово!
— Здорово? Ты это серьезно?
— Ладно. Было скучно до ужаса. — За весь день ничего так и не произошло. Мисс Каннингем словно напрочь позабыла о ней, и никто из мужчин в кабинетах так и не обратился к ней за помощью. — И я так и не поняла, чем же должна заниматься.
— Если хочешь быть при делах и сохранить работу, Манданингем должна назначить тебя одному из посредников.
Столь неприглядное прозвище их начальницы вогнало Беатрис в краску, однако упомянутая перспектива потерять работу помогла ей взять себя в руки.
— Кто такие посредники?
— А, шестерки Билла. Те, что сидят по кабинетам. Чем они там занимаются, никто толком и не знает. Сидят у себя да треплются по телефону, ну иногда просят что-нибудь напечатать. Если хочешь остаться в банке, тебе придется найти кого-то, кому ты понравишься, а потом его и держаться.