Следующий выстрел уничтожил полковника. Звук пули, попавшей в мясо, был узнаваемым и незабываемым для тех, кто его слышал: похоже на вибрирующее «ввхуп!», подавляемое упругостью плоти, и звук этот наполнен неприятной влажностью. В ту же секунду Рэя окатило душем тёплых ошмётков и розовым туманом. При следующих шести попаданиях его глаза были открыты. Кто бы ни стрелял- делал он это чертовски хорошо. Он контролировал отдачу и вложил шесть пуль чётко между первыми двумя дырками от попаданий с полусекундными паузами между выстрелами и каждая, ударив в стену, вырывала из неё каскад вибрации, которая отрывала Рэя от пола и посылала сотни металлических осколков в воздух. Однако, повинуясь законам физики, осколки летели кверху и почти не задевали его.
Всё вокруг было в пыли и в осколках всякого рода, в горящих кусках стенной обшивки, кусках металла от арматуры здания, всё это освещалось флюоресцентным светом сверху. Они теперь перезарядятся? Пойдут на штурм? У него была «Беретта» и он знал, что уйдёт достойно, забрав с собой многих.
Но стояла тишина, в которой особенно хорошо раздавался звон в ушах. В дыру в стене он заметил лёгкое движение, давшее ему понять, что стрелки были в машине и теперь скрылись. Шатаясь, он встал, обернулся к полковнику у дальней стены: попадание огромной пули было недобрым… Никто лучше Рэя не знал, что металл делает с плотью, и ему тут же стало ясно, что первой помощи не потребуется. Он почувствовал острый удар боли: старый друг, отличный парень, толковый советчик, поддержавший в нужде- истинный прихожанин церкви Рэя. И за всё это он получил полудюймовую пулю от каких-то мудаков. «Это пойдёт в запись» — сказал он себе. Рэй разберётся с этим в нужное время.
Затем он обернулся к старому снайперу. Суэггер- как оказалось, сильно высохший, все кости и рёбра наружу, с прилаженными гелем волосами, — был или мёртв, или без сознания. Край летящего стола крепко поранил его скулу, из раны сочилась кровь, хотя сила потока говорила о том, что артерии не задеты. Кровь бежала по щеке, затекала в нос и потом собиралась лужей на полу. Рэй коснулся его и нашёл пульс, откинул мешавшийся кусок стола и перетащил Боба к стене. Нужно прислонить его к стене, а то он кровью захлебнётся.
Рэй скинул свою толстовку, замотал ею разбитую голову и закрепил своим ремнём «Wilderness». Наверное, это поможет старому псу не околеть до прибытия медиков. Сделав то, что было возможным, он вышел в коридор. Хорошо зная здание, он пошёл к задней двери, отпер её и выскользнул наружу, оказавшись среди задних дворов и фермерских полей. Тут наконец послышались сирены, означавшие что пожарные и офицеры выбрались из постелей. Рэй точно знал, что ему теперь делать: от неподготовленности он был очень далеко.
Он загрузил своё снаряжение в багажник чистого, легально купленного и неугнанного «Доджа Чарджера», припаркованного позади городского магазинчика «Пигли-Вигли»[30], щёлкнул замком, сел в машину, завёл двигатель и тронулся, свернув налево и покинув город. Насколько он мог предполагать, никто не видел стройного, атлетичного человека в джинсах, футболке Калифорнийского университета Лос-Анджелеса и бейсболке «Балтиморские вороны». Он исчез- а это всё же снайперский дар- в ночи.
Мотель «Холидей инн»
Роанок, Вирджиния
17-30
Богьера разбудил телефон. Это был Тони З. из соседней комнаты, он и Крекерс уже проснулись и собирались квасить. Богьер с ними? Нет, Богьер не пойдёт. Богьер говорил с МакГайвером? Нет, Богьер не слышал МакГайвера. Он подождёт пока тот свяжется с ним и тогда присоединится к компании.
Богьер лежал в тёмной комнате на чистых, хрустящих простынях. Его массивное тело было красивым, как у бога, хотя он уже неделю не был в спортзале, но обещал себе вернуться к дисциплине и чистоте тяжёлого железа. Мик замечал: мускульные пучки, определявшие построение его плеч, были не идеальны, квадраты пресса слегка менее выпуклы, бугры вен не так сильно выступали. Он делался мягче.
Команда проехала по прямой сорок восемь миль, и в последние двенадцать они отслеживали радиостанции среднего юга насчёт новостей о происшествии в Дэниелстауне, Южная Каролина, где- как было сказано- какой-то безумный бывший снайпер открыл огонь по офису Нормана Чемберса, бывшего морпеха и эксперта по снайперскому делу, погибшего в инциденте. И больше никаких новостей не было.
Когда они добрались до Роанока, было как раз время отоспаться. «Холидей Инн» прямо на межштатной магистрали вполне подходил. Мик упал в кровать и поплыл в густой сон без сновидений. Теперь, проснувшись, он всё равно чувствовал себя уставшим.
Наконец, он встал и пошёл в душ. «Суунто» показывали, что время к шести. Что делать? Когда этот ублюдок позвонит? Они…
Телефон не зазвонил, а зажужжал. Мик нажал кнопку.
— Да?
— Вы его не достали.
— Вот дерьмо… — сказал Богьер, чувствуя глубокий и болезненный укус разочарования. Он знал, что сейчас последует. Мудак МакГайвер разорвёт ему задницу, а ему только и останется что сидеть и слушать, как последнему тупице.
— Он был там, тут вы верно сообразили. Его отпечатки там везде.
— Божежмой… — отозвался Богьер.
— Это плохие новости. Хорошие новости: вы и Суэггера не задели. Его хорошо приложило головой и он в какой-то местной больничке, но скоро выберется. Ещё вы сделали дыру размером с футбольный мяч в Нормане Чемберсе, отставном полковнике Корпуса морской пехоты Соединённых Штатов. Поздравляю: вы убили ровно одного человека в этой комнате, который не имел никакого отношения ко всему этому говну.
— Да и хуй с ним, раз он шуток не понимает. Побочные потери.
— Ну, будь аккуратнее. Как бы такие потери не проложили тебе дорогу в газовую камеру, остряк.
— Это война. Такое случается. Ничего личного. Ты идёшь на задание, и снаряд падает на окраине города из говняных кирпичей с населением семьдесят пять человек и двести сорок кур. Простите, маленькие загорелые люди, но важные шишки ставят интересы нашей нации выше Говнокирпичинска.
— Ты же патриот, я и забыл.
— Ты забыл. Ты одобрил удар. Так что не надо насчёт того, что я негодяй.
— Богьер, твоя работа не в том, чтобы меня переспорить. Вспомни, что выше старшего сержанта ты так и не вылез. А я- парень в офицерском смокинге и кушаю фазана в клубе. Если хочешь, я опишу тебе подробности твоей службы- вычистить стойла, вытряхнуть помойки, пятна на полу туалета оттереть зубной щёткой. Твоя работа- переспорить Круза, другого сержанта. Вы оба ползаете в грязи, режете часовых, взрываете мосты, играетесь во всякие мужицкие игрушки- и это ваш потолок. Так что сконцентрируйся на том, на чём нужно.
Перед глазами Богьера стояла картина: этот пидарас с козлиной бородкой и сигаретным мундштуком, в очках с тонкой оправой и эскотском галстуке, а Мик сжимает его голову руками, выдавливая мозги через уши и нос, пока глаза не лопнут как теннисные шарики.
— Хорошая идея, — ответил Мик, скрежеща зубами.
— О чём нам теперь надо побеспокоиться- так это уволят ли они Суэггера.
— Почему бы им это делать?
— Он поехал без подкрепления и не информировал штаб. Если бы он был спецагент, его жопу постигла бы моментальная кара. Но, может быть они пустили его в свободный поиск, но держали его на поводке- просто потому, что в их деле он любитель, но который знает о стрельбе всякое.
— Не забудь, что этот любитель нашёл Круза за двенадцать часов его первого дня работы по делу, а все остальные просрали момент.