На сиденье рядом звонил мобильник. Кто знал этот номер?
— Да?
— Суэггер?
Это была Окада. Он почувствовал какой-то прилив. Не большой, не маленький… просто что-то.
— Да. Что случилось?
— Я в туалете «Времён года». Ради тебя я сейчас потратила время на горькую жопу по имени Диксон, который весьма важен в афганском отделе, но хочет быть ещё важнее.
— Бедняга.
— Было нелегко. И ещё не всё. Но я хочу сразу донести это до тебя. Из нескольких вещей, что он сказал, я поняла смысл «Пентаметра».
— Я тоже поглядел. Это стихотворный размер, нет?
— Шекспир писал ямбическим пентаметром, да, это пятистопный стих. Число пять. Вот что значит «Пентаметр».
— Как стороны Пентагона?
— Да. Но конкретно в этом случае- пять главных лиц разведки, которые могут запустить «Пентаметр». Один из них дал приказ ударить по отелю. Один из них хотел уничтожить Рэя Круза. Никто другой это быть не мог.
— Ты знаешь, кто они?
— Что удивительно- не директор. У него политический пост, и он выказал здравое суждение, отказавшись от предложения, поскольку не хотел участвовать в неподтверждённых ударах. Так что остаются трое в агентстве: заместитель директора, операционный директор и глава афганского отдела. За пределами Агентства, в администрации президента: директор национальной разведки и сам президент, хотя Диксон сомневается, что президент вовлечён в эти дела и не даст себя втянуть.
— Отлично. Четверо.
— Я работаю над тем, как бы прояснить одного из этой четвёрки.
— Ну, мы узнаем если добьёмся расследования. Мы ходили к большому человеку в ФБР, и он сказал, что поделится этими вещами с департаментом юстиции. Но опасается, что нас прикроют.
— Может, мы хотя бы защитим Рэя Круза.
— Да, это было бы неплохо. Благодарю.
Впереди вырастал город, полностью открывший себя при съезде на объездную, немного похожий на Омаху, но без забавных мест. Боб нисколько не подозревал, что в миле позади за ним тихо следовал «Форд Эксплорер», везущий трёх человек и массу оружия, безмолвно и угрожающе наблюдавший за ним как дрон «Жнец».
Автомойка на углу Говард-стрит и 25й
Балтимор, Мэриленд
14-00
Суэггер сидел на солнце под развевающимися на ветру перетяжками на шнурах, как будто бы тут проходила средневековая ярмарка, пока его прокатный красный «Таурус» проходил через длинный туннель, в котором машину поливало, тёрло, обрызгивало, полоскало и обдавало паром. Скоро машина выкатится на площадку перед Ховард-стрит, и куча пришельцев из третьего мира- мексиканцы, сальвадорцы, несколько чёрных и азиатов- нападут на неё с губками и машина через несколько минут станет сияющей как новая и будет пахнуть бог знает чем: шоколадными вафлями, мятой, лаймом, фруктовым сбором- смотря что они подвесят на зеркало заднего вида.
автомойка в Балтиморе
Наверное, Рэй был среди них, но место было оживлённое, с машинами всех сортов: «БМВ», «Бенцы», джипы, пикапы, такси- сновали туда и сюда, владельцы машин постоянно ходили на двор, чтобы поглядеть на процесс и дать чаевые людям с полотенцами, какой-то белый надсмотрщик работал как посадочный офицер на палубе, пытаясь придать всему хаотическому процессу упорядоченность и следил, чтобы азартные парни с полотенцами не стукнули машины, перекатывая их с этапа на этап.
Он видел, как его машина выкатилась из тоннеля, видел как вокруг собралась команда и один парень подрулил машину к пустому месту, где на неё набросились остальные. Как и все остальные владельцы «БМВ» и «Мерседесов», но как ни один из таксистов он подошёл поглядеть на их работу и, нагнувшись, указал на одно из пятен на борту в меру ушатанной прокатной машины усердно работающему профессионалу полотенца в старой бейсболке «Иволги», мешковатых джинсах и гарвардском свитере. Человек с полотенцем сказал:
— Что случилось, ганни?
— Я не сразу узнал тебя, — ответил Суэггер. — Думаю, в этом всё дело.
— Просто выгляжу как любой другой тёмный в этом месте. Раскажи, что происходит.
Боб изложил в сумме всё за последние дни расследований.
— Я бы хотел, чтобы ты прервал свою высокооплачиваемую престижную карьеру, сел со мной в машину и мы вместе поехали бы в Вашингтон, — завершил он. — Это избавит всех от массы проблем.
— Я здесь не для того, чтобы избавлять кого-то от проблем. Я здесь для того, чтобы добыть справедливость для Билли Скелтона и всех тех, через кого переступили эти пидоры, сержант. Ты это знаешь, не проси меня.
— Упёртый идиот. Ладно, скажи мне. Что дальше? Только пожалуйста, не делай ничего в Джорджтауне. Выстрелишь- и помочь тебе я уже не смогу. Мы почти у цели, Круз. Ты вернёшь себе свою жизнь, ты можешь…
— Мне смертный приговор выписан, сержант. За всё, что я знаю, эти люди могут бомбу мне на голову хоть сейчас сбросить. Убьют всех, кто здесь есть- только чтобы и меня убрать. Побочные потери для них ничего не значат. Я признателен за то, что ты сделал, но мы не вернёмся до тех пор, пока ты не получишь твёрдой уверенности, что меня с мушки сняли, что тот, кто это всё задумал получит своё наказание вместе с теми наёмниками. Пойдут в тюрьму, а ещё лучше- в землю. Дело не в том, чтобы мою жизнь вернуть. Тут рассчитаться надо.
— Господи, да ты твердый сукин сын.
— Вот, — протянул Рэй мобильник. — Я на единице быстрого вызова. Держи меня в курсе, а я буду держать тебя. Я знаю, что ты не будешь использовать его чтобы меня отследить. Пойду, а то «Бенц» заехал. Эти парни хорошо на чай дают.
С этими словами он вернулся к своей полировальной карьере. Боб опустил мобильник в свой карман, сел в машину и покинул занятый двор, свернул на Говард-стрит и направился в Вашингтон. Чертовски длинная поездка ради автомойки.
Неизвестная команда наёмников
Угол 24й и Лексингтон
В одном квартале от автомойки на Говард-стрит
Балтимор, Мэриленд
14-30
Праздника не было. Для этого они были слишком хладнокровными профессионалами. Настало время сделать работу, и у этого беспокойного мудака теперь не оставалось шансов.
Для снайперского выстрела было слишком людно. Слишком много людей в непредсказуемом движении туда и сюда, и полудюймовый «Барретт» на сошках с его управляемостью фермерского плуга будет сущим наказанием при отслеживании движущейся цели, а.338 Лапуа немногим легче. Кроме того, двор был отделён от улицы кирпичным заборчиком, и всё, что было нужно сделать Рэю- это упасть под его прикрытие.
— Обычный налёт, — заявил Богьер. — Стреляем, да поближе, весь магазин в него. И съёбываем из города.
— Они номера прочитают, — сказал Тони З.
— Поэтому когда соберёмся- поближе к месту машину угоним. Я загоню машину на мойку, пройду тоннель. Вы будете на улице чуть подальше. Когда я Круза увижу, подам сигнал. Крекерс не спеша подойдёт ко двору. Я подаю второй сигнал- и поехали. Я буду к нему ближе всех и разнесу его в куски огнём в авторежиме. Крекерс в это время даст несколько очередей по автомойке.
— Круто! — согласился Крекерс.
— Народ разбежится к херам, Тони подгоняет «Эксплорер» и мы прыгаем через стену…
— Мик, это высокая стена.
— Ты рейнджер-десантник, ты всё сможешь.
— Я старый рейнджер-десантник. Коленки уже не те у меня.
— Тогда перевалишься, как старик, — посоветовал Тони. — Знаешь как, залез и ноги свесил. Не надо всякого гонконгского дерьма из кино.
— Ладно, ладно, — сдался Крекерс. — Пусть так.
— Могу продолжать? — спросил Мик. — Или у вас двоих есть более важные темы для обсуждения?
— Прости, Мик, — ответил Крекерс. — Я отвлёкся.
— Ненавижу когда ты так делаешь. Ни к чему хорошему оно не приведёт.
— А если я буду на «Эксплорере», они ведь и на нём номера увидят?
— Да… тогда возьмём номера с той тачки, которую угоним.
— Нет, нам надо ещё комплект номеров украсть, — сказал Крекерс, подумав. — Номера с обычной машины на джип не встанут. Мы украдём номера для джипа и прикрутим их на «Эксплорер». А свои номера сохраним. Потом сменяем обратно.
— Умники херовы, у нас «Барретт» в багажнике. Это…
— Госсподи, девочки, прекратите всю эту херню. Мы крадём номера с джипа и вешаем их вместо своих. Потом угоняем машину. Пара номеров на джип и одна машина. Затем делаем так, как я изложил. Я загоняю машину, Крекерс идёт по улице и во двор. Я валю Круза, Крекерс высаживает пару магазинов в стены, флаги и стёкла- будет ему личное четвёртое июля- и уходим на «Эксплорере». Думаю, номеров и так никто не заметит в эти полминуты Третьей Мировой, но для верности надо поменять. И нас ждёт Майами. Домой, год отпуска, бляди и кокс, татуировки, жизнь О Рейли.
— Рейли. А не О Рейли. Он парень с телевидения.
— Ну, и О Рейли по мне толково живёт.