Несмотря на эти сложности, я спал спокойно, поскольку неимоверно устал. Меня разбудило ощущение холода, продвигающегося от горла к сердцу. Проснувшись, я обнаружил, что лежу по диагонали, прижав правое ухо к правому плечу, словно подставляя горло. Вот туда он и подобрался — туда, где пульсировала яремная вена. В том месте я ощутил ледяное прикосновение. Встряхнувшись, я повел левым плечом и потер шею. На пол что-то упало — тот самый палец.
С ужасом и отвращением я заметил, что он торопливо тащит что-то за собой. Мне показалось, это старый чулок или что-то в этом роде.
В комнату заглянуло вечернее солнце, и его золотой луч осветил тварь, копошившуюся на полу. И тогда я рассмотрел, что тащил за собой палец. Это трудно описать, но я попробую.
Сам палец состоял из твердой материи; то, что он тащил за собой, имело смутные, расплывчатые очертания. Палец был соединен с человеческой кистью, не до конца, так сказать, воплощенной, кисть же соединялась с полупрозрачной рукой, а рука — с телом в еще менее материальном, парообразном состоянии. Все это и тащил за собой палец, как гусеница-шелкопряд, вытягивающая нить своей паутинки. Я видел ноги и руки, голову, даже фалды фрака; все это то появлялось, то исчезало, соединялось и сливалось в неясной дымке. У тела не было ни костей, ни мышц, у него вообще не было очертаний: конечности крепились к туловищу, лишенному позвоночника, однако они были не нужны, поскольку телом управлял палец, волочивший за собой скопление разнообразных отростков.
Все парообразное вещество пребывало в хаотическом движении, так что порой — не могу утверждать, но у меня создалось подобное впечатление — из ноздри этого существа выглядывал глаз, а из уха свешивался язык.
Тело-зародыш я видел лишь мгновение; не могу подобрать другого определения для этого призрачного, нематериального вещества. Я разглядел его в свете солнечного луча. Потом оно попало в тень и сразу пропало, на виду остался лишь ползущий по полу палец.
После этого у меня уже не осталось ни моральных, ни физических сил, чтобы встать, наступить на палец и впечатать его каблуком в пол. У меня вообще не осталось никаких сил. Что случилось с тем пальцем — куда он уполз, где спрятался, — я так и не знаю. Я сидел в кресле, оглушенный, застывший, и глядел в пространство.
— Простите, сэр, — произнес у меня над ухом чей-то голос, — пришел мистер Скуэр, инженер-электрик.
— Что? — Я не сразу понял, о чем идет речь.
Мой камердинер стоял уже возле двери.
— Сэр, пришел один джентльмен и спрашивает, нельзя ли ему осмотреть дом. Он хочет проверить проводку.
— О да, конечно. Пожалуйста, проводите его ко мне.
Некоторое время назад я доверил заботу об освещении своего дома одному умному человеку — мистеру Скуэру, инженеру-электрику, моему давнему и искреннему другу.
Недалеко от дома он поставил навес, где установил динамо-машину. Прокладку проводов он поручил своим помощникам, поскольку был завален заказами и не мог лично следить за каждой мелочью. И все же он не любил пускать дело на самотек, а электричество, как известно, не игрушка. Недостаточно умелые или безалаберные рабочие часто делают плохую обмотку проводов или забывают установить свинцовые прокладки, служащие предохранительным клапаном на случай слишком высокого напряжения. Сгоревшие дома, погибшие от удара током люди — все это результат небрежности и непрофессионализма электриков.
Прокладка проводов в моем доме только что завершилась, и мистер Скуэр пришел лично убедиться в том, что все в порядке.
Он обожал свое дело и был убежден, что у электричества огромные перспективы, которые трудно себе даже представить.
— Все виды энергии, — говорил он, — связаны между собой. Если вы обладаете энергией в одной форме, вы можете превратить ее в другую, какую пожелаете. Например, в движущую силу, свет или тепло. Скажем, у нас есть электричество, и мы используем его для освещения дома. Прекрасно, однако мы пока не умеем использовать его так, как это делают в Штатах — там уже появились экипажи на электрической тяге. Почему наши омнибусы тащат лошади? Давно пора пустить электрические трамваи. Почему мы сжигаем уголь, чтобы согреться? Ведь есть электричество, не порождающее этого черного вонючего угольного дыма. Почему мы не используем энергию приливов и отливов на Темзе? Сама природа дала нам в руки богатство — бесплатно, в неограниченном количестве! — которое мы можем использовать для передвижения, освещения, обогрева. Скажу больше, дорогой сэр: я упомянул только три вида энергии и привел всего три способа использования электричества. А как насчет фотографии? А театр? Держу пари, — добавил мистер Скуэр, — в скором времени электричество будут использовать и в медицине.