- Алло, это детективное агентство?
- Вас слушают.
- Какие у вас расценки?
- Что вам нужно, женщина?
-Я скажу, что мне нужно после того, как узнаю, устраивает ли меня по цене.
- У нас двести позиций. У вас дело уголовное или гражданское?
- Это не имеет никакого значения. Скажите, сколько стоит ваш час?
-Час работы детектива стоит двадцать пять долларов.
-Скажите восемнадцать и моё дело – ваше.
- Женщина, подъезжайте…
- Не торгуйтесь, молодой человек, мы не на базаре.
- Восемнадцать.
- Где вы находитесь?
Пожилая дама с мясистым одутловатым лицом, базедовыми глазами, крупным греческим носом и расплывшейся фигурой решительно потушила "Беломор" в чайном блюдце. На столе лежала кипа газет с отмеченными красным фломастером адресами частных детективных агентств и приписанными от руки расценками за работу.
Через сорок минут большое рыхлое дамское тело, задрапированное болотным пальто джерси с голубым норковым воротником, тяжело вздымалось по новым ступенькам особняка в центре Москвы, с леденящей душу флюгерной вывеской над входом: суровый джентльмен в котелке и надпись ИЧП "Частное сыскное агентство "Пинкертон"". Дамская нога сорок второго размера стремительно перешагнула порог агентства, зоркие зелёные глаза под синими складчатыми веками, что по обе стороны греческого носа, увидели юного субтильного гражданина в коричневой водолазке, сидевшего вполоборота ко входу и игравшего на компьютере в " русалочку".
-Пинкертон? – густо спросила дама, поглядывая то на юношу, то на откормленного бассет-хаунда, занимавшего середину комнаты и мешавшего дальнейшему движению.
Молодой человек вскочил, собака заскулила, и вяло пошла под стол, оставляя длинными ушами две полосы на пыльном полу.
- Вы звонили? – нервно спросил молодой человек.
- Я звонила, - выдохнула дама, без приглашения опускаясь на взвизгнувший под ней вертящийся стул. Крупными пальцами без украшений она расстегнула пальто, сбросила с шеи белый шерстяной платок с крупными цветами, открыла жёлтую кофту с серебристым люрексом. Молния на сапогах дамы не сходилась.
- Что у вас?
-Дайте прайсы.
Молодой человек протянул распечатку, склонился над компьютером, пытаясь доиграть "русалочку". Водолазка обтягивала его немощную грудь, тёртые вьетнамские джинсы висели, ботинки от Гуччо на толстой подошве безуспешно пытались сделать его выше.
Дама проглядела листок с распечаткой. Нашла интересующую её позицию, удовлетворённо хмыкнула. Выдержав паузу, она обвела глазами офис частного агентства.
Привлекли внимание кожаная турецкая куртка сыщика на вешалке, раскрытый стильный зонт с изогнутой ручкой, щипцы для завивки на столе рядом с компьютером, белый женский парик, натянутый на трёхлитровую банку на подоконнике.
- Пункт пятьдесят седьмой,- сказала дама, – исчезновение без вести. У вас тут написано двадцать пять, но как вы помните, мы сошлись на семнадцати долларах за час работы.
- На восемнадцати, - возразил щуплый молодой человек, кого-то, убивая в компьютере.
-Не путайте меня,- дама сбросила пальто на спинку стула, ниже кофты показалось тёмно-зелёное крепдешиновое платье.- У меня дочь вашего возраста, молодой человек пропала.
- Как пропала?
- Ушла из дома и не вернулась! Повежливее, со мной повежливее.
- Простите, ваша фамилия, имя, отчество?
-Зачем это?
- Так положено.
- Где это положено? В милиции?- женщина заплакала.
Молодой человек подошёл к холодильнику, достал воду, налил в стакан. Женщина пить не стала. Её полное лицо выражало искреннее страдание.
- Мария Абрамовна Цукерман.
- Когда вы родились?
- В 1937 году.
- Где?
- Здесь в Москве.
- Извините, это пустая формальность,- молодой человек вносил данные в компьютер.- Но нас проверяют в МВД, и аудит. Требуют, чтобы мы вели отчётность…
- Вы что собаку не кормите? Она мне сапоги лижет.
- Нет, значит вы ей понравились.
- Простите, а вас как зовут?
- Валерий Павлович Степанов.
- Вы хоть учились где-нибудь?
- Закончил юрфак МГУ.
- А теперь значит не удел?
Валерий побагровел.
- Демократы всю страну выбросили на панель. А ведь меня, молодой человек, Сталин на коленях держал. Я и девочка из Туркменистана…пионерки, вот так руки на торжественном приёме держали…
- Ближе к делу. Мария Абрамовна. Ваш час стоит восемнадцать у. е.
- У.Е.! – презрительно выдохнула Мария Абрамовна.- Моя дочь Ада…
- Родилась в …- подсказал сыщик
- Когда мне было 38 лет,- отвечала Мария Абрамовна.
Сыщик подсчитал в уме и сделал соответствующую запись в компьютере.
- Ада ваш единственный ребёнок?
Мария Абрамовна вытащила широкий мужской платок, вытерла слёзы:
- Ада мой единственный ребёнок от моего покойного мужа Владлена Семёновича Диденко, полковника милиции.
- Мария Абрамовна, может быть вам следовало обратиться в милицию, наверняка остались связи…
- Молодой человек, мои связи остались в том честном и гордом поколении, которого уж более нет… Мой муж умер на боевом посту. Преступник, которого он посадил, подкараулил его, ударил тупым тяжёлым предметом по голове, в бессознательном состоянии увёз в гараж. Запер его в подвале, приковав собачьей цепью, издевался, кормил только селёдкой, пить не давал. Когда полковник умер, преступник, вырезав из газеты буквы, прислала письмо в МУР, где искать тело. Был найден труп, а вокруг селёдочные хвосты… Такие, молодой человек, жили на земле люди!
Сыщик вздохнул.
- Ваша дочь была замужем?
Мария Абрамовна выпила стакан воды.
- Сама я из семьи интеллигентов. Отец мой работал замминистра тяжёлой промышленности, репрессирован и расстрелян в 1939 году. Мать, Луция Ефимовна, интеллигентка до мозга костей, закончившая рабфак, во всём помогала мужу… Второй мой муж Ираклий Давидович Бичашвилли, генерал-лейтенант МВД. Я вышла за него в 1980 году. Ираклий - умер скоропостижно, во время застолья от кровоизлияния в мозг. Через год. Больше я замуж не выходила.
- Ваша дочь жила вместе с вами?
- Моя дочь жила в квартире моего первого мужа на Малом Гнездяковском. Я живу в квартире Ираклия на Солянке. Что с вашей собакой? Она такая беспокойная. Места себе не найдёт.
Сыщик посмотрел в окно. Падал мокрый снег. Заснеженные фигуры прохожих появлялись и таяли в декабрьской мгле. На Тверской стояла обычная в это время суток автомобильная пробка.
- Погода на неё так действует.
-Это сука или кобель?
- Мальчик.
- Делать он что-нибудь умеет?
Сыщик снова покраснел. Лицо его переходило от белого к красному.
- Пока только одну команду.
- Какую?
- Пинкертон, умер!
Собака слабо вильнула длинным крысиным хвостом, прожала уши и закрыла глаза и легла на пол.
- И это всё?
- Нам ещё шесть месяцев.
Мария Абрамовна укоризненно покачала головой:
- Во истину, мёртвый Пинкертон! В наше время офицеры овчарок держали.
- Мария Абрамовна, давайте-ка поподробнее, как пропала ваша дочь?
- Не задавайте глупых вопросов. Если б я знала, как пропала Ада, я к вам не пришла бы.
Мария Абрамовна встала, замотала вокруг шеи платок, запахнула пальто, похожее на чехол орудия. В тепле её лицо залоснилось, крупные капли пота выступили на лбу и около ушей.
- Я вам рассказала достаточно. Ищите! Оплата по результату. Советую вашей собаке похудеть, а вам поправиться. Преступника удержать не сможете с вашей комплекцией!
Хлопнула входная дверь. Бассет-хаунд заворчал, поднял на хозяина морковные оттянутые книзу почти треугольные глаза. Зазвонил телефон.
Степанов схватил трубку:
- Частное сыскное агентство… Заплатим за аренду, заплатим. Да… До вторника.
В гей-клубе " Дары моря" днём немноголюдно. Валерий Павлович Степанов сидел за столиком со своим напарником Данилой Евгеньевичем Сухоруковым, пили кофе. Данила, мордатый ширококостный увалень, курил одну сигарету за другой, прикуривая последующую от предыдущей.