Рассчитавшись, я покинул машину, забрал с заднего сиденья свой рюкзак и повернулся к высоким глухим воротам. Дом, отчий дом. Радости, как ни странно, не было, несмотря на то, что последний раз я тут был пять лет назад. Еще в той, прошлой, жизни. Не скажу, что забывать стал, но… Родным это место точно не казалось. Да и раньше оно им не было. На семнадцатилетие отец подарил мне небольшую, но шикарную квартиру в элитном доме в центре города. Наверно, чтобы реже видеть пьяную рожу своего отпрыска и побольше времени проводить с матерью. Впрочем, мама тогда была против. Но ее мнение, как всегда, не учитывалось. Сложно с отцом спорить. Всю жизнь сложно было. А я тогда и рад был: как же — свое жилье.
Приблизившись к калитке, что почти не выделялась на общем фоне, я задумчиво посмотрел на селектор и, хмыкнув, решил похулиганить. Повернулся к воротам спиной и три раза ударил в них подошвой ботинка. Хотел еще крикнуть что-нибудь в духе Винни-Пуха, но не стал. Мало ли что сейчас за охранники на отца работают.
Сразу же за забором залаяла собака. Причем, судя по голосу, отнюдь не маленькая. Ничего себе! Отец же этих зверюг раньше терпеть не мог.
— Кого там черти носят? — недовольно крикнули из-за ворот, даже не делая попыток их открыть.
— Свои! — весело крикнул я.
— Свои по ночам дома сидят. Только чужие ходят, — сухо ответил мне неведомый шутник.
— Передай Виктору Палычу, что Влад приехал, — серьезно сказал я. А то так долго можно перешучиваться.
— Виктор Павлович никого не ждет.
— А ты все равно скажи.
Короткое молчание сменилось едва различимым шуршанием рации.
— Слушай, парень, — понизив голос, сказал охранник, — шел бы ты отсюда по-хорошему, пока шеф не в курсе.
Услышав такой совет, я покрутил головой и сразу же заметил камеру. Однако! Собака, камера. Дом на осадном положении, что ли? Или у родителя на старости лет приступ паранойи разыгрался?
— Так доложи шефу, — крикнул я. — Скажи: Владимир Викторович челом бьет, батьку видеть хочет.
Охранник, умный видимо, ругаться не стал, а снова что-то пробубнил в рацию. Дождался ответа и бросил:
— Ожидайте.
О как! Уже на вы. Вышколенные ребята теперь тут работают, не то что раньше. Пять лет назад охрана у отца состояла полностью из бывших вояк, которые о вежливости разве что по радио слышали.
Ожидать долго не пришлось, буквально через пару минут калитка беззвучно распахнулось и я наткнулся на до боли знакомый взгляд. Дядя Сережа. Он же в далеком прошлом — подполковник Коробов. Бессменный начальник личной охраны отца. Мужик очень жесткий и преданный своему хозяину как сторожевой пес. Он единственный на моей памяти человек, который не только не боялся спорить с родителем, но и периодически это делал.
— Надо же, — осмотрев меня с головы до ног, хмыкнул он, — Вернулся, пропажа?
Меня от этой ухмылки рефлекторно передернуло. По старой памяти, видимо. Страшный он человек. Реально страшный.
— Вернулся, — кивнул я и развел руками.
— Ну, проходи, — он сдвинулся в сторону, освобождая дорогу. — Генерал еще не спит.
Генерал. Только так. Для него отец навсегда остался боевым командиром, хоть и был выдворен из армии еще в девяностые.
— Рюкзак, — заикнулся стоявший за воротами молодой парень в темном костюме, под которым явно угадывалась кобура. Судя по голосу — это я с ним тут шутки шутил.
Короб, как все за глаза называли Коробова, только махнул рукой и без промедления пошел в дом. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Кстати, зря он рюкзак не проверил. А вдруг я решил папашу грохнуть. Или не ждет он от меня такого? Судит по мне прежнему. Непрофессионально.
Впрочем, подполковник быстро развеял мои заблуждения и приказал оставить рюкзак в прихожей, где обнаружился еще один охранник, следивший за мониторами. Серьезно тут у них все.
Отец сидел в своем кабинете, в котором за прошедшие годы ничего не изменилось. Не изменился и сам родитель. Все такой же крепкий и подтянутый, сроду не скажешь, что ему уже за шестьдесят. Разве что седина выдавала возраст.
При моем появлении он даже голову от монитора не поднял. Словно и не заметил, хотя я знал, что это не так. Дядя Сережа легко хлопнул меня по плечу и кивнул в сторону кресла. Спорить и хулиганить я не стал. Такой уж он человек — Виктор Павлович. Всегда все доделывает до конца, не отвлекаясь на мелочи вроде внезапного появления сына, которого пять лет не видел.