Катарина молчала целую минуту, а потом вдруг заявила:
— Я не могу тебя осуждать, хоть тогда и ударила несколько раз. Насчет последнего, кстати, извиняться не собираюсь. — По ее губам скользнула горькая улыбка. — Не будь ты таким, и меня бы здесь не было. Убийство трех магов из союзного клана во имя спасения врага – со стороны подобный поступок кажется кошмарным. Но не для меня. Даже если будешь утверждать, что сделал так исключительно из желания наказать их, это не изменит моего отношения.
Слова были сказаны спокойным и отчасти безэмоциональным тоном, однако слыша их, Реннет ощутил необъяснимое тепло. Странное чувство, ни с чем не схожее, проникло в душу.
— Не могу сказать, правильны ли мои поступки, - вымолвил он.
— И не надо, - усмехнулась мистик. В тот момент она поняла для себя кое-что.
«Я сделала правильный выбор в разговоре с Кассандрой и, кажется, даже начинаю понимать обе стороны души мальчишки. Да, без сомнений, в нем присутствует беспощадная тьма, но и искорки света – не фальшь, не вымысел…»
В этот вечер они сидели рядом до самого ужина, разговаривали о всяких мелочах или просто молчали. Реннет понимал, что Катарина сделала так намеренно, просто чтобы помочь. Способ не из легких, надо признать, но юноша действительно стал намного меньше думать о содеянном. Вот только прибавились новые вопросы, ответ на которых нельзя просто узнать, спросив кого-то.
Они бы не волновали ренегата, если он, как и раньше, продолжал воспринимать эту женщину как союзника и товарища по битвам. Впрочем, еще со времен их совместно проведенной ночи, подобное стало невозможным. Что-то изменилось в нем самом, заставив смотреть на нее другими глазами. И вместе с тем появились сомнения: кого она видела в нем?
Сам Реннет не мог представить, что кто-нибудь из нынешнего окружения воспринимает его хотя бы как друга. Можно сказать, он делал все возможное, чтобы отвратить от себя других. Жестокость, холодность, безразличие, и сюда же стоит добавить странную пугающую силу – все это превратилось в своеобразный барьер, созданный вокруг личности юноши.
Почему он вел себя так? Ответ достаточно прост, если задуматься. Война, задействованный Гончими план и его нынешняя жизнь не представляла ценности для Реннета. Он не желал такого будущего и собирался уйти при первой же подходящей возможности. Она должна появиться, как только война между светлыми магами и Армией Ночи закончится. Гончие рассеются как утренний туман на ветру. Все члены отряда разойдутся по своим делам, чтобы больше никогда не встречаться – вот чего хотел юноша. Поэтому он изначально не собирался сближаться с кем-либо. До последнего момента, его устраивало такое положение вещей.
С Катариной все оказалось иначе. Эта женщина знала и другую сторону юного мага, проникнув в окружающий его барьер дальше всех. Она смотрела на него совершенно по-другому, нежели остальные.
Возможно, это пробудило в нем новые чувства и в результате все стало слишком сложным. Он не знал, как она относится к нему, точно так же, не мог сказать, как он сам относится к ней.
Реннет долго думал над этим, но к однозначному выводу прийти не сумел. В сражениях, боевых и магических техниках он хорошо разбирался, но такого же нельзя сказать об отношениях и чувствах. Он оставил все как есть, приняв решение сосредоточится на делах, но совсем выбросить из головы беспокоящие вопросы не получалось никак.
Глава 24 Каменный
Дела у отряда охотников шли хуже некуда. Гелиос был их первой целью из огромного числа остальных, но и его пока не удалось отыскать. Гончие возвращались в южные земли и сильно отставали по времени. Хотя прошло не так много с того момента как Гелиос покинул Дорсул, догнать его, учитывая численность отряда, не представлялось возможным.
А малочисленная группа дракона не одолела бы. Оуэр предложил сменить цель и просто заняться остальными, оставив Гелиоса на потом, однако получил категорический отказ Ренегата. Юноша считал устранение огненного дракона приоритетной задачей. Король был слишком опасен и к тому же, его убийство могло вызвать большой переполох в Светлом Ордене, тем самым заставив их бросить на Гончих лучшие силы, пока не появившиеся на поле брани ни разу. Предполагалось, что эти лучшие силы и станут их следующей целью.