— Меня… меня зовут Айрис! – смог еле-еле выдавить из себя зеленоволосый. По его веснушчатым щекам катились слезы от неудержимого смеха, а узкие плечи тряслись, словно в лихорадке. — Р-рад п-познакомиться, Реннет!
Чуть погодя, немного успокоившись, он громким шепотом добавил:
— Вообще-то, чтобы установить с кем-то связь, можно обойтись и простым рукопожатием, не правда ли, сестрица? – он кинул быстрый взгляд на Мирейн. Та посмотрела на него с явным укором и, сделав каменное лицо, твердо заявила:
— По-другому бы не получилось!
«Да уж, на богов они похожи меньше всего», - подумал Реннет, когда запутавшиеся в заторможенном сознании мысли, наконец, начали шевелиться. Приятное и теплое ощущение от поцелуя все еще не покидало его и немного смущало. И вообще, происходящее казалось дурным сном человека с очень больным воображением. Как раз это-то и делало происходящее правдивым. Разум Реннета не смог бы додуматься до такого.
Пока снова не погрузился в печальную темноту, или, быть может, не проснулся, юный маг на всякий случай успел расспросить у Стражей интересующие его подробности касательно Третьей Войны Магов, грозящей всем смертельной катастрофой...
Глава 2 Пленник
Два месяца спустя…
Катарина угрюмо разглядывала окружающий ландшафт: осень уже окончательно вступила в свои права, на деревьях практически не осталось листьев. Затяжные дожди прошли, вся растительность пожухла и потеряла сочный зеленый цвет, словно предупреждала о надвигающихся холодах. Птицы и звери попадались на глаза все реже и реже. На пороге стоял Месяц Первых Заморозков.
Настроение у мага-мистика Армии Ночи оставляло желать лучшего, а если описывать в точности – оно было прескверное.
В последнее время она совершенно перестала себя контролировать, и виной тому служили постоянные кошмары, преследующие ее по ночам. А самое худшее, что было в этих снах, объятых чернотой и злобой – это то, что она помнила все до мельчайших деталей даже после пробуждения. Ни один из сюжетов не повторялся дважды, хотя действующие лица оставались прежними. Перед глазами то и дело всплывали мерзкие ухмыляющиеся рожи тех самых магов из Светлого Ордена, что участвовали прошлой зимой в уничтожении товарищей из темного отряда и пытались изнасиловать ее саму. Как раз с этих событий жизнь девушки пошла под откос, в глубокую и беспросветную тьму…
Благополучно вернувшись к Лидеру, Катарина посчитала, что все забудется само собой. Однако этого не случилось. Жуткие сны начали преследовать ее каждую ночь и, ощутив на себе призрачное прикосновение ледяных пальцев широкоплечего мага, являющегося старшим из всей выжившей после сражения троицы, она просыпалась с громким криком, вся в холодном поту. После этого Катарина уже не могла заснуть, и остаток ночи лежала с открытыми глазами, уставившись на старый светильник, мерцающий тускло-желтым. Даже попытки избавиться от них при помощи способностей мистика ни к чему не приводили.
Для подобных ей, стоящих ближе всех к человеческим душам, повторяющиеся кошмары просто не могли пройти бесследно, благодаря природной чувствительности к нестабильностям разума. Наверное, даже стоило сказать, что время Катарины, как мага-мистика, прошло, но… девушка предпочла не сдаваться на милость обстоятельствам. Она погрузилась во всевозможные эксперименты, проводимые высокоранговыми мистиками, чтобы поменьше вспоминать об ужасах, таящихся во снах.
Таким образом, дни проходили за днями, но ничего ровным счетом не изменилось. Кошмары мучили ее по-прежнему, если не сказать еще сильнее. Катарина начала ощущать, что становится очень раздражительной и беспокойной, а для любого мистика такого рода симптомы являются плохим знаком. Поэтому к началу весны она приняла решение вступить в узкий круг мастеров, занимающихся исследованиями темной стороны мистицизма. Нет, имеется в виду не общение с духами или что-то подобное, а управление и влияние на эмоции и чувства человека, путем долгих и мучительных истязаний разума.