Так случилось, что и на этот раз она прихватила с собой одного подающего надежды поэта. Правда, подавал он их уже более двух десятков лет, но внешностью обладал вполне поэтической, а также практически всех знал и со всеми без всякой фамильярности был на "ты". Вполне типичное цедээловское явление - от первых букв Центрального Дома литераторов.
И вот тут-то, уже немного уставшая от похвальбы поэта, Елена Юрьевна увидела Севу, как звала его еще в Чечне. Он был с приятелями. Одного Боярова быстро вспомнила - невысокий, жилистый, белобрысый и синеглазый, он чаще других вертелся вокруг медсанчасти. Второй же, вальяжный и явно уверенный в себе, с красивой сединой на висках, был ей незнаком, хотя она могла бы поклясться, что где-то пересекалась с ним. Но где и при каких обстоятельствах - хоть убей, не вспомнить...
Троица присела за дальний столик, и к ним тут же подошел официант, видимо хорошо знавший кого-то из них. Разговор был почти приятельский, да и тема увлекательная - вероятно, обсуждали заказ.
Все трое были одеты у дорогого портного - уж это сразу определил наметанный глаз Бояровой. Значит, жизнь устроилась? Так надо понимать?
Елена Юрьевна задумалась и невольно пропустила момент, когда поэт ухитрился заложить лишнего.
- Шампанского! - вдруг рявкнул он, стукнув кулаком по столу.
Соседи стали оборачиваться, посмеиваться, а это совсем не входило в уже сложившиеся некоторые планы Елены Юрьевны. Она обернулась к соседнему столику, за которым лакомились фруктами два амбала, и кивнула им.
- В такси и бутылку на опохмелку, - сказала негромко.
Поэт хотел было уже привычно отключиться, но сильные руки охраны Бояровой ловко поставили его на ноги и быстро вывели из Дубового зала наружу. Никто и внимания на этот демарш не успел обратить.
Когда официант, приняв заказ, пошел на кухню, Елена Юрьевна знаком подозвала его. Тот был сама любезность:
- Слушаю, Елена Юрьевна.
- Сашенька, дружок, сообрази-ка по-быстрому три алюминиевые кружки, буханку черного хлеба, пару банок тушенки, пол-литра спирта и графин холодной воды.
- Извините, не понял? - смутился официант.
- Надо повторить? - улыбнулась Боярова.
- Нет, заказ я запомнил, память-то профессиональная. Но где мне взять алюминиевые кружки, вилки?..
- Молодец! Про вилки я как-то забыла. Ясно, Сашенька?
- Минимум полчаса, Елена Юрьевна, - снова заулыбался официант.
- Не больше десяти минут.
- Ну и ну! - вздохнул официант и рысью кинулся из зала.
В десять минут он, естественно, не уложился, но через пятнадцать минут принес поднос, накрытый белой салфеткой, и собрался с шиком представить заказ Елене Юрьевне. Она жестом остановила его.
За все время майор и его приятели даже мимолетного взгляда в ее сторону не кинули, сидели, склонив друг к другу головы, и о чем-то беседовали, не обращая вообще никакого внимания на посторонних.
Несколько обиженная их равнодушием к ее присутствию, она приподняла салфетку, посмотрела и кивнула.
- Жаль, конечно, что кружки новенькие, но... сойдет. А вот наклейки с банок и бутылки убери и вскрой их. И все это хозяйство поставь на столик вон к тем господам, которые уже сделали тебе свой заказ.
Официант оглянулся в угол зала, тоже кивнул:
- Понял. Инкогнито?
- Вот именно, Сашенька. Пусть сами догадаются от кого. А ты молчи.
Посетителей в ресторане было много, народ сидел деловой, не писательский, за богато сервированными столами. И потому на странный заказ немедленно обратили внимание.
- Вот и привет! - негромко произнес Кротов, самый вальяжный из троицы. - Чем ответим?
- От кого? - наивно спросил Голованов у официанта.
- Не приказано, - расцвел в улыбке официант Саша.
- Мужик? - предположил Филя Агеев, белобрысый и синеглазый.
- Женщина, - одними губами сказал Саша. - Но я этого не говорил.
- И не надо, - пожал плечами Кротов. - Но поскольку вы уже сделали одно доброе дело, дорогой мой Саша, сделайте и другое. Быстренько купите той женщине букет хороших роз, - и он протянул пятисотрублевую купюру. - А наш заказ, я думаю, мужики, - он засмеялся, - уже можно отменить. Но это, Саша, между нами, ты понял?
- Яснее ясного!
Через несколько минут перед Бояровой появилась ваза с семью пышными розами.
- А вот теперь ты можешь, Сева, обернуться к своей спасительнице, негромко сказал Кротов.
Голованов не спеша повернулся вместе со стулом, широко улыбнулся и слегка поклонился.
- Мужики, - шепотом произнес Филя, нюхая бутылку без наклейки, - а ведь это спиртяга! Чистоган! Я наливаю?
- Валяй, - кивнул Голованов.
Мужчины встали, подняли кружки, приветствуя Елену Юрьевну, чокнулись и выпили. И снова сели, заговорив о своем. Боярова даже готова была возмутиться таким нахальным равнодушием к ее персоне. Она нервно постучала кончиками ногтей по бокалу, чем насторожила уже вернувшихся своих охранников.
- Это вообще уже ни в какие ворота! - проговорила она и, сделав знак амбалам: сидеть! - встала и гордо направилась к столу Голованова.
Кротов тут же предупредительно подвинул ей стул.
- Здравствуй, майор, - сердито сказала она, присаживаясь.
- Здравствуйте, Елена Юрьевна, - спокойно отозвался тот.
- А ты, смотрю, совсем забурел! Не подходишь... Забыл?
Голованов лишь пожал плечами, а ответил Филя:
- Да он просто сомлел, Елена Юрьевна! Кто он, а кто вы! Жена олигарха! Это вам не баран чихал.
- Верно говорит белобрысый? - Боярова требовательно посмотрела на Голованова.
- В общем, да, - пожал плечами Сева. - Нам в Чечне не было известно, чья вы жена. А тут любой популярно объяснит, даже и спрашивать не надо. Слава впереди бежит, Елена Юрьевна!
- Налейте мне! - велела она.
- Так кружки всего три, - заметил Филя.
- А я из фужера! - Боярова так взглянула на него, что он тут же поспешил налить - почти по кромку. - Себе тоже плесните.
Выпив чистый спирт, Елена Юрьевна подставила фужер, и Филя налил ей воды - запить. И хмыкнул с уважением.
- А ведь непохожи вы, парни, на тех, кто побывал в Чечне, - задумчиво сказала она. - Солидно выглядите. Значит, оперились. Хорошо. Где работаете?
- Так... есть одна фирма... - сказал Кротов.
- Чем занимаетесь?