— Мне хватит и нескольких баксов, — говорит Уэнделл. — Но почему бы и нет?
— Только это должно остаться между нами, ладно?
Они сидят в бытовке на строительной площадке компании «Пи энд Пи» — табельщик, девятнадцатилетний племянник владельца компании Джоуи Прист, его приятель прораб Ричи, профсоюзный босс Дуги и толстый электрик по имени Эл Крэйн.
Вся работа Джоуи состоит в том, что он записывает, кто сколько времени провел на рабочем месте; это было бы легко автоматизировать, но компания хочет, чтобы это делал человек. Это не работа, а приработок.
Джоуи Прист сидит, задрав ноги в грубых ботинках на откидной стол бытовки, охлаждаясь под ревущим кондиционером, и прихлебывает холодный баночный чай. У него мышцы никогда не болят. Он бросает ручку на список, где отмечаются часы.
— Если когда-нибудь захочешь уйти пораньше, я запишу тебе полный рабочий день и даже сверхурочные, а за это ты отстегнешь мне двадцать процентов от дополнительного заработка, идет?
— В понедельник, думаю, посплю подольше, — ухмыляется Уэнделл.
— Просто запомни. Двадцать процентов.
Это начало, но с тех пор, как оторвались перила, прошло много времени, и когда в день зарплаты Уэнделл получает чек, то отправляется в ювелирный магазин близ Медисон-сквер-гарден. Там он выбирает три пары часов новой марки «Фестива». Сто баксов штука.
— Джоуи, не знаешь, кто может заплатить двадцать пять за такие? Стоят сотню.
— Не подделка?
— А ты как думаешь? Я ведь здесь работаю.
Джоуи покупает часы, то же самое делает прораб Ричи Мэйхью, покупает часы и профсоюзник Дуги. А днем позже, когда Уэнделл нагружает тачки, к нему украдкой подходит Ричи. Это высокий и сильный мужчина, вечно улыбающийся блондин с забранными в хвост волосами. Он в тенниске, обнажающей бицепсы, а на плече татуировка — обнаженная брюнетка в туфлях на высоком каблуке.
— Можешь достать что-нибудь еще? — спрашивает Ричи.
— А что, например?
— Моему парню нужен ди-ви-ди-плейер.
Уэнделл покупает DVD и приносит на стройку, делая вид, что украл.
— Сколько? — спрашивает Ричи?
— Я не платил за него, так почему должен платить ты? Отец обычно говорил мне, что лучше сделать одолжение, чем дать сотню баксов.
— Одолжение, — улыбаясь, повторяет Ричи. — Идем в бытовку.
На стройке никого нет. Он захлопывает дверь, и широкая улыбка на лице Ричи постепенно исчезает.
— Выворачивай карманы, Уэнделл. Снимай ботинки.
Дверь открывается, и в бытовку входят Дуги, Джоуи и здоровенный Эл Крэйн. Все остальные рабочие ушли со стройки в половине пятого, а ночного сторожа не будет до пяти.
— Эй, что такое? Если забуду, напомните мне, чтобы я не делал вам больше подарков, — говорит Уэнделл.
Его охлопывают, проверяют карманы, обыскивают багажник и отвинчивают приборную доску его только что купленного старенького «эскорта».
— Думаешь, я коп? — спрашивает Уэнделл, униженный и испуганный.
— Кто велел тебе продавать всякую дрянь у меня на стройке?
Джоуи и Дуги стоят в бытовке позади Уэнделла, Ричи покачивается перед ним, опираясь ногой на стул.
— Никто, Ричи. Все это я взял у парня из моего квартала.
— Выходит, ты решил открыть лавочку и привлечь внимание копов.
— Я больше не буду.
— Какое же одолжение ты хочешь?
— Мне было нужно немного баксов. Прости.
«Брошу эту глупую затею, если удастся выпутаться».
Пока Уэнделл одевается, Ричи, ехидно улыбаясь, опрокидывает стул.
— Так какое одолжение?
Дуги и Джоуи придвигаются поближе. Эл запирает дверь. Уэнделл понимает, что весь его гениальный план с первого же раза трещит по швам и горит синим пламенем из-за глупой ошибки. Уэнделл не в состоянии придумать другой ответ вместо заранее приготовленного.
— Все, что я хотел, — это вкалывать, но спина ноет из-за того, что весь день таскаю всякое дерьмо, понимаешь? Если у тебя есть возможность, дал бы мне что-нибудь полегче. — Сделав паузу, Уэнделл чувствует, как по лицу течет пот, несмотря на кондиционер. — Забудем, хорошо?
Ричи начинает смеяться, и другие парни тоже.
— Ну и тупой же ты! Ладно, угощу тебя пивом.
Но Уэнделл понимает, что проверка не закончена, и вовсе не потому, что его запихивают на заднее сиденье нового «чероки», принадлежащего Джоуи. Уэнделл сидит между здоровяками Элом и Дуги, машина едет по Вестсайдской автомагистрали на север. Невероятно далекими кажутся другие машины — таким же далеким кажется и замок на двери машины.
— Откуда ты? — спрашивает Ричи с переднего сиденья, словно продолжая невинную беседу.
— Из Куинса.
— Женат?
— Жена меня бросила, — говорит Уэнделл. — Сука такая.
— Ты довольно стар, чтобы вступать в профсоюз, — произносит Ричи, когда они едут по Бронксу.
— Начинать никогда не поздно.
— А где срок мотал? В «Могилах»? В «Аттике»?
Мелькает улыбка Ричи — от нее рябит в глазах.
— Значит, никакой тюряги? И никакого протокола, если бы мы проверили, дружбан?
— Красивые девки, — шепчет Джоуи, протискивая машину на стоянку у кабака со стриптизом. «Бриллиантовый клуб» — гласит вывеска с картинкой — женская нога в туфле на высоком каблуке. В шесть вечера стоянка лишь частично заполнена машинами; это место находится недалеко от парковой дороги Самвилл, по которой жители пригорода катят к себе домой — в Йонкерс, Тэрритаун, Катонах.
— Насмотритесь на танцующих голых девочек, парни. А потом скорей домой, в постель, и, закрыв глаза, представляйте, что под вами нежные тела стриптизерш, а не плаксивые толстые жены. Пиво за мной, — говорит Ричи; его приятелям это кажется забавным.
«Не надо было в это ввязываться».
Ричи заказывает кувшин пива «Бад» и три стакана. Дуги просит кока-колу.
— Я член общества «Анонимные алкоголики», — поясняет он.
— Сокращенно — АА. Нет, ты, скорее, член общества ГГ — «Говенные Говнюки», — говорит Ричи, рассмешив всех.
На площадке танцуют три девицы — трутся о шесты, проводят руками по телу, повторяют слова хита «Пронзи меня» и одновременно пялятся в телевизор, где крутят видео.
В заведении пахнет пивом, духами, потом и плесенью. Нервы у Уэнделла на пределе — он знает, что сейчас должно произойти что-то страшное. Но Ричи говорит о шансах команды «Джетс» завоевать Суперкубок по бейсболу, Дуги рассказывает о двух сестренках, которых он трахает. Младшая покрасивее, но та, что постарше, движется как по спирали, что-то невероятное.
«Зачем же они привезли меня сюда?»
На смену выходит новая тройка танцовщиц.
На улице темнеет.
Немного погодя Ричи встает и, даже не думая расплачиваться, говорит:
— Мы с Дуги поведем машину. Уэнделл, это что у тебя, бумажник? Спрячь.
— Разве не надо платить?
— Здесь мы пьем бесплатно.
Когда они выходят на улицу, там темно, уличное освещение не работает. Ричи кажется раздраженным и расстроенным.
— Мы забросим тебя домой, — говорит он, снова направляя Уэнделла на заднее сиденье «чероки». — А утром захватим тебя на стройку, дружбан. Тебе не понадобится твоя тачка.
«Они собираются вытянуть из меня все. Знают, что я не тот, за кого себя выдаю».
Радио не работает, и все молчат. Они едут через городские трущобы Бронкса и по мосту Трогс-Нек в Куинс, где, слава Всевышнему, Уэнделл предусмотрительно снял комнату на свое новое имя, указанное в профсоюзном билете, — совсем небольшую комнатку в частном доме с ванной внизу, за двести долларов в месяц. Никакого найма на имя Уэнделла Ная.
Уэнделл выходит из машины и расстается с членами своей бригады. В голове только одна мысль: «Они хотят меня убить».
— Будь на выходе завтра в семь, — говорит Дуги, когда они отъезжают. — Я заеду за тобой. Поспи немного.
Целый месяц Уэнделл регулярно ездит с парнями в халявные заведения — стрип-бар, муссака-бар в Астории, спортивный бар в Ривердейле.