- Я знал об этом, - сказал Олси. До этого он молчал.
- Я говорил Басиму, что могу ссудить ему денег.
- Думаю, он хотел заработать их сам, - сказал Хэм со страданием в голосе.
(Я узнала, что страдание выглядело тёмно-лиловым.)
- Он думал, что он снова встретится с фейри, узнает точно, что фейри хочет, чтобы он сделал, возьмет тело в морге или пьяницы из какого-нибудь переулка, и похоронит его на земле Сьюки. Этим он формально выполнил бы требования фейри. Никто бы не пострадал. Но вместо этого я решил...
Он начал всхлипывать и окрасился размытым серым цветом, цветом угасающей надежды.
- Где ты собирался встретиться с ним? - спросила я.
- Чтобы получить свои деньги? Которые ты заработал, я не спорю.
Я гордилась тем, какой справедливой я была. Справедливость была синей, разумеется.
- Я собирался встретиться с ним в вашем лесу на том же самом месте, - сказал он. - На южной стороне кладбища. Позже сегодня вечером.
- Очень хорошо, - пробормотала я.
- Ты теперь чувствуешь себя лучше?
- Да, - сказал он, без капли иронии в голосе. - Я чувствую себя лучше, и я готов предстать перед судом стаи.
- А я нет, - закричала Патриция.
- Сдавшись, я избежала смерти в войне стаи. Позвольте мне сдаться и в этот раз!
Она упала на колени, как Аннабелль.
- Я молю о прощении. Я виновата лишь в том, что полюбила не того человека. Как и Аннабелль.
Патриция опустила голову, и её тёмная коса упала ей на плечо. Она сжала лицо руками. Милая, как картинка.
- Ты не любила меня, - сказал Хэм, искренне потрясенный.
- Мы просто трахались. Ты была расстроена, так как Олси не пустил тебя в свою постель. А я был недоволен тем, что Олси не выбрал меня на роль своего заместителя. Вот что мы получили в итоге!
- Их цвета определённо стали ярче, - заметила я. Накал их взаимных обвинений довёл их ауры почти до воспламенения. Я пыталась сложить вместе все то, что я сегодня узнала, но все смешалось. Может быть, позднее Джейсон сможет помочь мне в этом разобраться. Ремесло шамана было не таким лёгким. Я чувствовала, что скоро выдохнусь, как будто конец гонки был уже рядом.
- Время решать, - сказала я, глядя на Олси, чьё яркое алое сияние оставалось ровным.
- Я полагаю, что Аннабелль следует наказать, но не изгонять из стаи, - сказал Олси. Последовал хор протеста.
- Смерть ей! - крикнула Джанналлин, на её ожесточённом личике была решимость. Она действительно была готова убить её.
Интересно, понимал ли Сэм во что вляпался, выходя в люди с такой свирепой штучкой. Казалось, что он сейчас так далеко.
- Вот мои доводы, - спокойно проговорил Олси. В комнате все стихло - стая слушала.
- С их слов, - и он указал в сторону Хэм и Патриции. - Единственное в чем виновата Анабель, так это в безнравственном поведении: в том, что она спала с двумя мужчинами одновременно, в то время как одному из них говорила, что верна ему. Что она говорила Басиму, мы не знаем. Олси говорил правду... по крайней мере так, как он ее видел. Я взглянула на Анабель и увидела всю ее: дисциплинированную, служившую в ВВС, практичную: умело сочетавшую жизнь в стае и вне ее; женщину, которая потеряла всю свою практичность и сдержанность, когда дело коснулось секса. Анабель сейчас переливалась как радуга, но ни один из цветов, не был цветом счастья, за исключением пульсирующей белой линии облегчения от того, что Олси не планировал убивать ее.
- Что касается Хэма и Патриции, то Хэм - убийца члена стаи. Вместо того, чтобы открыто бросить вызов, он встал на путь хитрости. Это требует сурового наказания, возможно, даже смерти. Нам следует учесть, что Басим был не только членом стаи, но и предателем, который готов был заключить сделку за пределами стаи, выступая против интересов стаи и пытаясь опорочить доброе имя друга стаи, - продолжал Олси.
- О, - прошептала я Джейсону. - Это же обо мне.
- Патриция же клялась в верности, но не сдержала клятву, - сказал Олси. - Поэтому она должна быть изгнана из стаи навсегда.
- Вожак, ты слишком милосерден, - сказала решительно Дженналинн. - Хэм несомненно заслуживает смерти за его предательство. По меньшей мере, Хэм. Стоявшая тишина была нарушена нарастающим гулом обсуждения. Я огляделась и увидела цвет задумчивости (конечно же, коричневый) различных оттенков, поскольку страсти накалялись. Джейсон обнял меня сзади.
- Тебе не нужно дальше в этом участвовать, - прошептал он, и его слова клубились, как розовые облачка. Он любил меня. Я зажала рот, чтобы не рассмеяться. Мы попятились назад: один шаг, два, три, четыре, пять. Затем мы оказались в холле.
- Мы должны уйти, - сказал Джейсон. - Если они собираются убить таких симпатичных девчонок, как Анабель и Патрицию, я не хочу быть рядом и видеть это. Если мы ничего не увидим, нам не придется давать показания в суде, если до этого дойдет.
- Они не будут долго совещаться. Я думаю, Анабель останется жива. Олси позволит Дженналинн убедить его убить Хем и Патрицию, - сказала я. - Его цвет говорит об этом.
Джейсон уставился на меня:
- Я не знаю, чего ты там приняла, накурилась или надышалась, но сейчас тебе нужно выйти отсюда.
- Хорошо, - ответила я и внезапно поняла, что чувствую себя чертовски плохо. Я добралась до кустов Олси прежде, чем меня вырвало. Я подождала, пока меня накроет второй раз, прежде чем рискнула сесть в грузовик Джейсона.
- Что бы сказала бабушка о том, что я ухожу прежде, чем увижу результаты того, что сделала? - спросила я с грустью.
- Я ушла, когда Олси праздновал свою победу в войне Веров. Не знаю, как празднуете вы, пумы, но поверь мне, я не хочу быть свидетелем того, как он трахает какую-нибудь вервольфиху. И без того было тошно смотреть на Дженналинн, наносящую удары. С другой стороны....
Я потеряла мысль, охваченная очередным приступом тошноты, правда, не таким сильным.
- Бабушка сказала бы, что ты не обязана смотреть, как люди убивают друг друга, и не ты, а они этому причиной, - быстро проговорил Джейсон. Как бы не сочувствовал мне брат, но я знала, что он не в восторге от того, чтобы вести меня домой, когда мой желудок в таком состоянии.
- Слушай, может я просто заброшу тебя к Эрику? - спросил он.
- Наверняка, у него должна быть ванная комната, а то и не одна, да и мой грузовик сможет остаться чистым.
При любых других обстоятельствах я бы отказалась, потому что Эрик и так был в сложной ситуации. Но я плохо себя чувствовала и все еще видела цвета. Я разжевала два антацида из аптечки и несколько раз прополоскала рот Спрайтом, который был у Джейсона в грузовике. Я была вынуждена согласиться, что будет лучше, если я проведу ночь в Шривпорте.
- Я могу вернуться и забрать тебя утром, - предложил Джейсон.
- Или его дневной подручный сможет подвезти тебя до Бон Темпс.
Бобби Барнхэм охотнее бы перевез стаю индеек. Пока я колебалась, я обнаружила, что сейчас, когда веры уже не окружали меня, я чувствовала страдание, которое доносили до меня узы крови. Это была самая сильная, самая активная эмоция, которую я когда-либо получала от Эрика. По мере того, как горе и физическая боль охватывали его, страдание стало шириться. Джейсон открыл рот, чтобы спросить меня, что я выпила перед собранием веров.
- Вези меня к Эрику, - сказала я.
- Быстро, Джейсон. Что-то не так.
- И там тоже? - жалобно сказал он, но грузовик уже с грохотом съехал с дороги, ведущей от дома Элсида. Я фактически дрожала от беспокойства, когда мы остановились в воротах так, чтобы Дэн, охранник, мог посмотреть на меня. Он не узнал грузовик Джейсона.
- Я пришла, чтобы увидеть Эрика, а это мой брат, - сказала я, пытаясь выглядеть нормально.
- Проезжайте, - сказал Дэн, улыбаясь.
- Давненько вас не было.
- Когда мы повернули на подъездную дорожку Эрика, я увидела, что дверь гаража открыта, хотя света там не было. Фактически дом был в полной темноте. Может, все были в "Фангтазии". Нет. Я знала, что Эрик был там. Я просто знала это.