«Ясное дело, с такими как он женщине всегда приходится первой делать шаг…»
– …Она тоже меня узнала. Мы погуляли, а потом обменялись телефонами. Она давно замужем… актриса…
Слава замялся, испуганно подняв на меня близорукие глаза, ведь знает, что я считай что всех мало-мальски проявившихся служителей Терпсихоры и Мельпомены, по крайней мере в этом городе, знаю.
– …Потом она сама мне позвонила… – Опять молчание. Слушаю его, а в голове одни покойники. Повествуху я еще вчера закончила, осталось вывести на бумагу и проверить, с орфографией беда. Одну кончила – а надо три. И тут он, сам того не подозревая, погнал мне сюжетец, да так, что я чуть за диктофоном в спальню не побежала.
Оказывается, дама явилась не просто так. И то правда, я бы тоже без особой надобности не сунулась, хоть и знаю Славку с незапамятных времен. Не любят таких женщины и все тут. Вот я – вроде в жизни с ним не ругалась – молиться на него могу, а замуж ни за что на свете. Разве что по приговору народного суда. За таких не выходят. И подружка его школьная неспроста заявилась, что-то у нее в семье не ладится.
– …Там такое деликатное дело, постороннему человеку нипочем нельзя довериться, – говоря это, Владислав потеет, хотя в комнате дубак, снимает и протирает клетчатым платком круглые очки. Жалко его. Я выношу на кухню остывший чай и наливаю свеженького, горяченького, но теперь добавляю туда немного отвара мяты и мелиссы – рецепт моего двоюродного братца, нервы лечит.
– Я, может, не вовремя… – Он пытается улизнуть, но я чуть ли не силой удерживаю его на месте. Этого еще не хватало, кто-кто, а я-то прекрасно понимаю, когда в воздухе только-только потянет жареным.
«Говори же ты, придурок, что я, зря на тебя столько времени убухала?! Колись!»
– …Понимаешь…
Слова из него надо клещами драть, рот аж перекосило с непривычки, но да я с живого с него все равно не слезу, не на ту напал.
– …Рита училась со мною в одной школе… в седьмом мы даже сидели за одной партой… вот…
«Ну что вот? Да не молчи ты, окаянный!»
– …Поэтому она и обратилась ко мне за помощью. В общем, один… один… тип преследует ее. Звонит, когда ему заблагорассудится, письма пишет с угрозами… вот…
– А от тебя-то она чего хочет? Ты ведь не частный детектив, не самбист какой-нибудь, чтобы рожу паразиту начистить, и вообще…
– Я… – Слава поднимает на меня удивленные и полные смущения глаза. – Я – писатель Владислав Шоршона. То есть, она думает, что все эти детективы написал я… Все так думают. – Он опять краснеет и начинает изучать плетеный коврик на полу, что я никак не могу ему позволить.
– Ну и что же из этого? Правильно – все думают – потому что мы так хотели, – ободрила я его. Странное дело, стоит Славе понять, что все идет по правилам, и он – вновь человек, если, конечно, эта рабская осанка чем-то напоминает человеческую. Я смотрю на Шоршону и думаю, что учитель был прав – при столь незначительной внешности волей-неволей начинаешь искать в этом неказистом мужчине какую-то внутреннюю суть, свернутую по форме впалой груди и согнутых плеч пружину, которая раскроется однажды и потопит все в крови. Замечательный персонаж для психологического триллера с серией убийств. И все-таки в наших ледовитых условиях мужчины должны быть поактивнее…
– Ну, так что же? – не выдерживаю я. – Один мужик преследует ее. Что дальше?
– И она… она боится, что об этом узнает ее муж и вообще… родня, пресса, ты же в курсе, каково людям с ее профессией.
– Значит, к властям она обратится не может?
– Да. Дело очень деликатное: этот парень… – он делает большие глаза, – ее бывший любовник!..
«Боже. Я знала это с того самого момента, как он вошел. Вот морока-то со старыми интеллигентами!»
– … Она напугана и теперь уже ей нужна поддержка специалиста и…
– Друга, – заканчиваю за него фразу.
– Да. Да. Дело в том, что она всего боится, поминутно ей кажется, что он вот-вот вылезет из-под кровати, или что в комнату влетит через окно труп ее любимой собачки…
«Труп!» – Я с облегчением вздохнула.
– Конечно, до этого дело еще не дошло, слава богу, но жить в постоянном страхе, каждый день ожидать, что все станет известно мужу. Они так что-то подозревает…
– А что тут такого особенного? Ну, был у нее этот тип сто лет назад… подумаешь, большое дело. Может, муж и не среагирует.
– Если бы она давно уже сама призналась… объяснила что да как… А то, как же вот так сразу… Мол, извини – до тебя у меня был еще кто-то, но это не важно, – он начинает тараторить, раскачиваясь всем корпусом и махая руками. Невыносимый человек. – Но если это не бог весть что – как объяснить, что она все это время скрывала его угрозы?