— Я столько сил потратил, чтобы укрепить свое положение, — Августино утомленно простонал, — и все прахом.
— Мой фамильяр Святом Отцом стал, — Амедей пожал плечами, — мне теперь каждый раз будут это припоминать. И издеваться. И знаешь, старик был любимцем прихожан, там такая трагедия - с истериками, массовыми панихидами!
— Это потому что ты был верующим католиком в прошлом, — Августино истерично засмеялся в ладони, — и твои фамильяры начинают тоже верить в эту чушь. Это так иронично, — вампир хрюкнул, — они становятся нашими двойниками!
— Я так и не смог стать Святым Отцом, — Амедей вздохнул, — но хоть мой фамильяр исполнил мечту юности глупого мальчишки. Я отчасти горжусь им. Это какая сила воли у человека была, что он выскользнул из моих сетей дурмана и власти? Он не впал в уныние после моего исчезновения, а начал служить людям и помогать ущербным. Я из-за его крови сжалился над Николь. Я когда испил его, узрел лик Иисуса, который осуждал меня за грехи, но обещал спасение, если я сойду с тропы зла. Мне было так хорошо и легко.
Августино недоверчиво глянул мужчину и молчал в замешательстве.
— Совет таков, никогда не пей кровь сектантов, — Амедей сощурил глаза, всматриваясь в лицо Николь, — это хуже морфия. Старик даже в последние секунды жизни молился и просил о прощении. Не у меня, своего Господина, а у Бога, который так и не помог ему.
— А эта сука о звездах думала и бесконечности Вселенной, — прорычал Августино, — космонавтка чертова.
— Это и есть Бог, — Амедей присел рядом и с интересом взглянул на мужчину, — и каковы звезды на вкус?
— Обжигающе холодны как лед в бокале вермута.
Вампиры угрюмо помолчали, прислушиваясь к тихому дыханию Николь, которая в это время пыталась подчинить себе мышцы и голосовые связки, чтобы подать знак, что она жива и умирать не хочет.
— Я буду осторожен с твоими мыслями, — Амедей улыбнулся, — я не буду заглядывать в твое прошлое или настоящее.
— Нет, — Августино покачал головой, — у меня еще есть время.
— Ты даже не вспомнишь, что я тут был, — вампир улыбнулся, — ты должен позволить мне помочь. Насильно я не смогу поправить тебе мозги. Если бы мог, то уже давно это сделал.
— Нет, — мужчина равнодушно посмотрел на друга, — я позову тебя к концу года.
— Как скажешь, — Амедей энергично встал и голова Николь опять упала набок. Вампир аккуратно повернул ее лицо к себе и улыбнулся, — прости.
Было так обидно, что красивый мужчина с ангельской улыбкой и лучистыми глазами был чудовищем, который убивает людей. Но хуже всего оказалось то, что Амедей в прошлой жизни верил в добро, лелеял светлые мечты и молился о чужих душах. Его откровения были неприятны для девушки, лучше уж он всегда был моральным уродом. Тогда бы Николь смогла его понять и даже оправдать — воспитание, окружение, врожденные пороки мозга и куча других отговорок, но над ней нависло зло, которое родилось из добра и любви к ближнему.
— Она осудила меня, — Амедей пошатнулся и попятился к окну, задыхаясь от возмущения и вырвавшегося из груди чувства вины, — твоя шлюха посмела порицать меня за потерянную веру!
Августино лениво повернул голову к Николь, которая таращилась в потолок и медленно моргнул.
— Подслушиваешь? — мужчина в ярости наклонился к ней, пожирая глазами бледное лицо, — мой вопрос таков, кончишь ли ты, если я тебя сейчас отымею?
— Всё, — Амедей недовольно потер переносицу и зашагал к двери, — я ухожу. Ты отвратителен.
— Это ты еще мне в мысли не заглядывал, — в глазах Августино разгоралось нездоровое предвкушение, — ты бы потом сотни лет прятался в темных углах и плакал от стыда.
Амедей осуждающе вздохнул и хлопнул дверью, чтобы показать, насколько он оскорблен словами хозяина этого пугающего распутсвом дома.
— Ну вот, — вампир медленно потянул одеяло на себя, обнажая голую грудь Николь, — мы и одни, золотце. И как долго ты в сознании?
Августино медленно и смакуя облизал свои пальцы и скользнул рукой между бедер Николь, пристально глядя в ее неживые глаза. Мужчина, не торопясь, ввел указательный и средний палец между припухшими половыми губами, раздвигая зажатые мышцы, и большим надавил на клитор.
— Как тебе идея, — нарисовал восьмерку пальцем, — остаться у меня в услужении навечно? Ты ведь этого и хотела, моя маленькая капризная девочка?
Николь неожиданно для себя была польщена предложением вампира, несмотря на то, что ее потряхивало от воспоминаний о его клыках на своей шее и когтях на лопатках. Она и правда была испорченной девкой во всех смыслах, потому что горячо возжелала грубых ласк Августино. И какая жалость, что она не может и слова сказать!