— Николь, Николь, Николь, — мужчина улыбнулся и подошел к ней с широко распахнутыми объятиями, — я удивлен.
Девушка слабо улыбнулась, и Августино припал в томном поцелуе к ее губам, поглаживая грудь через тонкую ткань. Его не смущало, что люди с удивлением и легким осуждением глядели на них — напомаженный щеголь тискал полуголую девицу на глазах у всех. Мужчина сжал напряженный от холода сосок девушки, и та вздрогнула от неожиданности, поморщившись как от легкого укола. Он взял Николь под руку и начал медленно спускаться к черной тонированной машине, из которой услужливо выскочил водитель. Бугай с бритой головой и с кривым от перелома носом бесстрастно кивнул Августино и распахнул дверцу.
— Садись, золотце, — мужчина участливо погладил девушку по спине, — ты вся продрогла. На тебя жалко смотреть.
Когда дверца захлопнулась, на Николь накатил удушающий страх. Теперь она тряслась не от холода, а от паники, но даже сейчас не предпринимала попытки сбежать — она вжалась в кресло и нервно потерла покрасневшие запястья. Августино бесшумно опустился с другой стороны и разочарованно посмотрел на съежившуюся девушку:
— Ты не должна меня бояться, — он скривился, — я не враг и я не причиню тебе вреда.
Машина мягко тронулась с места, и мужчина расслабленно откинулся назад, продолжая свой тихий монолог. Николь приходилось напрягаться, чтобы расслышать его слова.
— Я никогда прежде не брал к себе на попечение тех, кого насильно заставляют уйти в фамильяры, — он устало вздохнул, — да и случаев таких очень давно не было. Люди сами с удовольствием идут к нам на службу.
— К вампирам? — едва слышно пискнула девушка и тут же смутилась от своей наглости.
Она не совсем понимала, что имел в виду Августино, когда говорил про грубость. Можно ли расценить молчание как невежливость, за которую стоит наказать нахалку?
— Как же я не люблю это слово, — мужчина утомленно провел ладонью в перчатке по волосам, — но да, к вампирам.
Николь недоверчиво посмотрела на Августино, и в голове роем закружились вопросы — в ней проснулось неуместное любопытство. Мужчина вскинул соболиную бровь и строго произнес:
— Покажи мне трусики.
Девушка моргнула и издала глухой смешок смущения. Не отрывая взгляда от лица надменного мужчины, Николь задрала футболку, и вампир недовольно цыкнул, узрев розовых котят.
— И что это? — Августино наклонил голову.
— Они удобные, — неуверенно ответила девушка и покраснела до кончиков ушей.
— Снимай этот ужас, — мужчина протянул ладонь, — лучше совсем без белья ходить.
Николь аккуратно сняла с себя трусики и вложила их в руку Августино, который внимательно следил за тем, как она стыдливо натягивает футболку на голый зад - кожаная обивка сидения неприятно липла к коже. Мужчина старательно расправил белье и под шокированным взглядом девушки приложил влажную ластовицу к носу, с чувством втягивая запах Николь, чьи щеки горели от стыда.
— Я никогда не доверяю запаху крови, — Августино открыл машину и выбросил розовых котят, — лишь аромат тела правдив.
Возможно, смерть от рук Амедея была предпочтительнее, чем общество с извращенцем, который опять с интересом уставился на Николь. Девушка старалась не дышать, чтобы не привлекать к себе внимание. Мужчина сосредоточенно снял перчатки с рук и аккуратно положил их рядом с собой.
— Раздвинь ноги, Николь, — Августино повернулся к девушке всем телом и просунул руку между ее поясницей и сидением, — сядь ближе к краю, так будет удобнее.
Водитель бросил равнодушный взгляд в зеркало заднего вида — глаза его были почти бесцветными и покрыты тонкой сеточкой кровеносных сосудов. Николь на всю жизнь запомнит этот пустой и блеклый взор. И скрип сидения, когда она подчинилась приказу размалеванного вампира и придвинулась вперед, раскрывая бедра, как на осмотре у врача. Августино по-хозяйски перекинул правую ногу к себе на колени, девушка зажмурилась.
— Твоя стеснительность, — холодные пальцы легли на лобок жертвы, и мужчина заглянул ей в лицо, — очень трогательная, но она была уместна лишь в первые две минуты нашего знакомства. Открой глаза и смотри на меня, Николь.
Когда пальцы Августино скользнули между нежными складками кожи, девушка распахнула ресницы и тихо выдохнула. Темный и сумрачный взгляд Мужчины проникал в ее постыдные мысли и тайны.
— У тебя красивые глаза, — Августино провел кончиком языка по верхней губе. Его пальцы надавили на клитор, вызывая неконтролируемую судорогу по всему телу, — как полуденное небо, которого я не помню.