‒ Твой член ‒ самое невероятное, что я когда-либо чувствовала, Себастиан.
Он смотрел, как моя киска поглощала его член, наблюдал, как тот исчезал внутри меня.
‒ То, как ты принимаешь меня ‒ черт, такое ощущение, что ты была сделана на заказ для моего члена.
‒ Думаю... ‒ я должна была сделать вдох, когда он увеличил скорость, по-настоящему и дико трахая меня сейчас. ‒ Думаю, что ты прав. О, боже мой, Себастиан, Да ... да, вот так. О боже, трахни меня, мне так хорошо, трахни меня сильнее, сильнее!
‒ Господи, женщина... ‒ зарычал Себастиан. ‒ Твою мать, ты словно дикарка.
‒ Только для тебя... о, твою мать, да, вот так. Сильнее, Себастиан. Никогда не останавливайся, боже, никогда не прекращай трахать меня вот так.
К тому времени я потеряла рассудок. Я была кем-то другим, какой-то сумасшедшей, животной версией Дрю, которая никогда не видела дневного света, пока Себастиан не притронулся ко мне и не засунул в меня свой член.
Эта Дрю была ненасытной, властной. Она была мной, лучшей в своем роде. Искренней, настоящей. И он вытащил ее на поверхность.
Толчки достигли кульминации, его бедра неустанно ударялись о мои, член врезался в меня настолько сильно и быстро, что я потеряла момент, где заканчивался один толчок и начинался следующий, и все было сведено к этому: к рукам Себастиана на моей заднице, которые подталкивали меня навстречу его движениям, к его члену внутри меня, к его глазам, прикованным к моим.
Я не могла молчать. Больше так быть не могло. Я закричала, еще один оргазм разорвал меня на части, самый ослепляющий, заставляющий меня биться в судорогах, изгибаться и извиваться в хватке мужчины, но я не могла сравниться с его толчками, с ударной скоростью, могла только кричать и принимать его в себя.
‒ Кончи для меня, Себастиан! Дай мне почувствовать это. Дай.
‒ Дам, боже, сейчас. Прямо сейчас.
Он выдохнул это, и его толчки стали неравномерными. Он поставил меня на край кровати, навис надо мной и вошел, наклонился ближе и завладел моим ртом, когда кончил, зарычав прямо мне в губы.
‒ Да, Себастиан, черт, с тобой так хорошо. Кончи для меня. Не переставай трахать меня.
Его толчки возобновились, но он не оторвал свой рот от моего. Я зарылась ногтями в его спину и провела ними вниз по коже, его оргазм подстегнул еще один, мой собственный, его член скользил во мне прямо, упираясь головкой в точку G, а его освобождение привело к моему собственному. Он рычал и стонал, когда трахал меня; я почувствовала его спазмы внутри и кончила вместе с ним, цепляясь за него все сильнее.
‒ Смотри на меня, Себастиан, ‒ выдохнула я. ‒ Смотри на меня, когда кончаешь.
Он встретился со мной взглядом, сполз на кровать, встал на колени между моих бедер и обхватил их, чтобы подтащить ближе, в то время как входил в меня, пока длился его оргазм, а наши взгляды так и оставались прикованными друг к другу, когда он кончил, его зрачки еще больше расширились, он нахмурил брови и его желваки заходили.
‒ Черт, о, черт, Дрю… Боже, ‒ выдохнул он, ‒ я не… не знал…
Он глубоко вошел в меня и остался там, прижимаясь сильнее. Слова сменились еще одним первобытным рычанием. Я почувствовала, как он наполняет презерватив, толкаясь сильнее, а закончив, сквозь спазмы снова подался вперед, закапываясь лицом в мои груди. Я обхватила его затылок, придерживая, пока его тело трепетало от пульсирующих мелких толчков.
‒ Чего ты не знал, Себастиан? ‒ спросила я.
‒ Что бывают такие ощущения, ‒ его голос был приглушен в моих грудях, ‒ что секс может быть таким… ‒ он умолк, словно не зная, как правильно выразиться.
‒ Словно это нечто большее, чем просто секс? ‒ завершила я за него.
‒ Да, именно, ‒ проворчал он.
И я осознала, что на меня он больше не смотрел. Я выскользнула из-под него и проверила, на месте ли презерватив. Затем села на пятки и уставилась на то, как он лежит на животе, прикрыв лицо рукой.
‒ Эй, Себастиан.
‒ Да, сладенькая. ‒ Он перекатился на спину и положил предплечье на лоб, тяжело дыша с закрытыми глазами.
‒ А что случилось с «дикой бестией»? ‒ спросила я. ‒ Тот вариант мне больше нравился.
‒ Дай мне пару минут на восстановление, ‒ усмехнулся он, ‒ и я тебе покажу.
‒ Посмотри на меня, ‒ потребовала я.
‒ Что? ‒ Его глаза открылись, и я увидела в них отстраненность.
‒ Теперь я тебя теряю, ‒ сказала я.
‒ В каком смысле?
‒ Это было сильно, правда? ‒ Я легла на кровать рядом с ним и перекатилась на бок, чтобы оказаться к нему лицом.
‒ Неплохо потрахались, сильно, да, ‒ проворчал он утвердительно.
‒ Так почему ты теперь себя так ведешь?