‒ ЛАДНО! ПУСТИ МЕНЯ! ‒ это был Корин, наиболее активный из них.
Я ослабил захват, но совсем не отпустил, повернув их к себе лицом.
‒ Серьезно, парни. Никакого дерьма насчет нее. Усекли?
Канаан взглянул на меня с любопытством.
‒ Кто ты и что сделал с моим настоящим братом?
Я оттолкнул его достаточно сильно, чтобы тот ударился о спинку дивана и перелетел через нее.
‒ Это, правда я, недоумок, просто я нашел девушку, которая мне действительно нравится. Не делай из этого событие.
‒ Думаю, это и правда событие, ты не находишь? ‒ спросил Ксавьер. ‒ Не ты ли однажды сказал, что любовь для слабаков, которые не смогли выкрутиться, как настоящие мужчины?
‒ Да, думаю, я что-то подобное говорил, ‒ вздохнул я, ‒ но во-первых, я был пьян, когда это сказал, во-вторых, это было до того, как я встретил Дрю, и в-третьих, тогда я был придурком.
‒ Это было меньше года назад, ‒ губы Ксавьера изогнулись.
‒ За год многое может измениться, малыш.
‒ Думаю, многое может измениться и за день, ‒ засмеялся Бакстер.
‒ Правда, ‒ сказал я, а потом осознал, что меня насторожило. ‒ Постойте, если я здесь и вы все тоже здесь, то кто работает в баре?
Ответил мне Зейн:
‒ Комитет постановил, что бар нужно закрыть на день. Мы все провели последние несколько дней в пути, а ты был... немного занят другими делами.
‒ Плюс небольшое уточнение... ‒ поднял голову Корин, ‒ никто из нас толком не знает, какого хрена нужно делать там внизу.
‒ И что за комитет? ‒ спросил я.
‒ Все мы, ‒ Зейн обвел комнату рукой.
‒ А я, значит, не часть комитета?
Зейн рассмеялся:
‒ Ну теперь, думаю, да, но, когда мы это обсуждали, ты был по самые яйца в одной особе, поэтому все пропустил.
‒ Следи за своим чертовым языком, ублюдок, ‒ прорычал я.
Он поднял руки ладонями вперед, и его взгляд говорил, что ему столь же не по душе знакомство с новой защитной версией меня, как и близнецам.
‒ Шутка, мужик, это была просто шутка. Расслабься. Я последний, кто стал бы говорить гадости об этом цыпочке, видишь ли, мои шары еще болят от знакомства с ее ногой.
Канаан и Корин повернулись к Зейну и заговорили в унисон:
‒ Подожди... хочешь сказать, подружка Баста дала тебе по орехам? ‒ то, как они могли говорить целые предложения абсолютно синхронно, включая интонацию и акцент, было чертовски странно. Я часто задавался вопросом, может они тренируются?
‒ Она не моя подружка, ‒ прорычал я. Затем события последнего дня и те вещи, которые мы сказали и разделили ранее, нахлынули на меня и заставили переосмыслить эту позицию. ‒ Ну, может, и так. Мы это не обсуждали. Суть в том, что она крута, так что наезжая на нее, ты рискуешь здоровьем.
‒ А я вам говорю по собственному опыту... ‒ Зейн поерзал на диване и потер промежность. ‒ Не ссорьтесь с ней. Конечно, тем, что меня завалило, был удар по яйцам, но движения, которые она использовала, чтобы провести этот удар, не уступали в скорости и точности никому, с кем я когда-либо спаринговался.
Слыша, как высоко оценивал Дрю такой ярый задира, как Зейн, я почувствовал, что меня распирает от гордости. Зейн был не из тех, кто разбрасывается комплиментами, его трудно впечатлить, и еще труднее заслужить похвалу.
‒ Откуда взялись этот монстротелик и игровая система? ‒ указал я на телевизор.
‒ Это мы, ‒ Корин поднял руку. ‒ Мы приехали сюда, увидели твой маленький кусочек дерьмового телевизора родом из девяностых, или типа того, и удручающее отсутствие PlayStation, и пришлось чертовски поспешно это исправлять. Тот телик был таким чертовски крохотным, что меня удивляет, чего ты паришься? И никакого PS4? Ну уж нет.
‒ Кто за него платил?
‒ Мы, ‒ ответил Канаан.
‒ Открытие мирового турне для «Rev Theory», помнишь? ‒ добавил Корин. ‒ Мы сделали тебя, братан!
Я закатил глаза.
‒ Делайте, что хотите, если это не на средства бара. Милый телик.
‒ Милый? ‒ сказал Ксавьер неверяще. ‒ Семидесятидюймовую картинку ультравысокой четкости ты называешь милой?
‒ Ну да, мило, ‒ я посмотрел на близнецов. ‒ Получается, турне уже закончилось? Мне почему-то казалось, что оставалось еще несколько выступлений.
‒ Мы должны были играть еще несколько дней... Кор, не помнишь, какие там были города?
‒ Барселона, Мадрид и Лиссабон, я думаю. Первоначальный план состоял в том, чтобы присоединиться к Beartooth в Париже, а затем совершить совместное с ними турне по Великобритании.
‒ У вас были хедлайнерские концерты? ‒ у меня екнуло сердце.
Канаан снова пожал плечами; на самом деле у паренька был целый язык пожиманий. Они могли бы означать «неважно», «конечно», «почему нет» или «кому какое дело», плюс еще несколько обозначающих что-то вроде «мне все равно». Данное пожатие плечами было из серии «как бы то ни было».