— Ты прекрасно знаешь её имя, Роуз, — говорю я. — Мона.
Она продолжает раскатывать тесто:
— Ты становишься всё больше и больше похожей на неё, знаешь?
— Правда? — переспрашиваю, мой рот полон, а я представляю себе Мону: высокую и худую, с огненно-рыжими волосами, подстриженными в идеальный боб, вечно одетую в костюм, подогнанный под её модельную фигуру. — Я совсем не выгляжу как Мона.
Роуз принялась добавлять корицу в тесто и снова раскатывать его.
— Нет, не как Мона. Не глупи. Ты похожа на свою маму.
— Моя мама была элегантной и безупречной, — говорю. — Я полная противоположность этого. Я стараюсь быть изысканной. Но после фото в газете…
Роуз ещё не упоминала о них. Но я знаю, что она уже видела их. Она не отрывается от теста, но я уверена, что на её лице улыбка.
— Я видела тебя с тем мальчиком, новый…
— Новый сводный брат.
Она лепит булочки, а затем выкладывает их на противень. Это уже второй противень булочек с корицей, и боюсь, что они все предназначены для меня.
— Сводный брат. Я думала, ты его позовёшь с собой.
— Ты уже встречалась с Эллой? — спрашиваю я. Интересно, а если мой отец уже привозил сюда Эллу. Интересно, как долго он держал свой секрет в тайне.
Роуз поджимает губы:
— Это, конечно, было новостью и для меня. Хотя ничего удивительного, что я не знала об этом.
— Она крутая звезда.
Роуз приподнимает брови:
— Ещё бы. Ты же знаешь, какие у твоего отца политические мотивы.
Я фыркаю, в то время как Роуз засовывает противень в печь:
— Они приедут завтра, ты же знаешь.
— Хорошо, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Не хочу видеть эту парочку. Но ещё больше я не хочу видеть Колтера.
— Кхе-кхе, — кашляет она, чтобы привлечь моё внимание. — Так вот почему ты здесь, хотелось побыть подальше от всего этого, — она поворачивается ко мне, её руки на бёдрах. — Ты же знаешь, что я не очень рада видеть целыми днями тебя, сидящую в своей комнате. Она не станет заменой твоей матери.
— Это не так, — протестую. Я уже не та маленькая девочка, которая верит в сказки и будет рада этой суке. Я раздражена и зла на своего отца, он лицемерный и лживый, вечно диктующий, как мне жить.
Кроме той ночи с Колтером.
— Ну, так что?
— Ничего, — не могу рассказать ей о том, что произошло с Колтером. Этого больше не повторится. Не стоит это повторять в любом случае.
Роуз смотрит на меня.
— Убирайся из дома, — командует она. — Иди и развейся со своими друзьями. Джо тут телефон чуть не оборвала, всё спрашивала о тебе. Ты не отвечаешь на её сообщения и звонки.
Джо — подруга моего детства, которую я вижу каждое лето, приезжая домой. Мой отец ненавидит её, потому что она не «одна из нас», что на самом деле значит, что Джо ходит в обычную школу. Он даже как-то закрыл меня дома на две недели из-за дружбы с ней, пока Мона не сказала, что это может рассматриваться как элитарность, что я бросаю друзей детства, потому что они выходцы из рабочих. Я избегаю её, потому что она захочет узнать пикантные подробности о моей новой семье, а я не хочу выкладывать сплетни на тарелочку.
— Я позвоню ей.
Роуз протянула мне телефон и вышла из кухни:
— Мне надо заняться стиркой. Иди повеселись. Будь нормальным ребёнком.
— Я больше не ребёнок, Роуз, — говорю я, пятясь назад. — Я уже взрослая. Уже в течение месяца.
— Иди уже, — кричит она. — Ты можешь побыть взрослой, когда приедет твой отец.
Я пролистала историю вызовов в поисках номера Джо. К чёрту быть взрослой. До сих пор единственной хорошей вещью в совершеннолетии была, ну, ночь с Колтером.
ГЛАВА 7.
КОЛТЕР
— Ты серьёзно собираешься поехать в Нью-Гэмпшир на всё лето? Это намного хуже… где, чёрт возьми, та школа, в которую ты пойдёшь? — спрашивает Дэн, расправив свои плечи. Я едва могу слышать его сквозь шум от дерьмовой рок-группы в забегаловке в Северном Голливуде, куда настоял пойти Сет, чтобы мы могли «подцепить шлюх». Как будто в Малибу не было достаточно шлюх.
— Коннектикут, — отвечаю я ему, но он меня не слышит.
Поэтому я пытаюсь разобраться в себе. Два месяца назад Колтер заинтересовался бы этим, напивался и трахнул бы какую-то девушку, имя которой никогда не спросил бы и тем более не собирался запоминать. Дерьмо, нынешний Колтер практически грёбаный монах. Уже прошло две недели, когда я последний раз предпринимал какие-то действия. Не то чтобы я не пробовал. Просто после того поцелуя с Кэтрин в парке, когда она дала мне от ворот поворот и когда я был адски возбуждён, мне не хотелось снова ехать домой к её отцу. Так что я дрочил в гостиничном номере и смотрел телевизор. Офигенно.