Боюсь, это лето принесёт много холодных душей.
Я прочистила своё горло.
— Спала отлично, — отвечаю я.
Элла тем временем потягивает из своего стакана какой-то зелёный смузи. Сейчас только семь, а она выглядит прекрасно даже без макияжа, её кожа алебастровая и безупречная. Она одета в штаны для йоги и майку, которая оголяет живот. Стоя в нескольких шагах от неё, я осознаю, что когда писала свою дипломную работу несколько недель назад, то питалась только одним кофеином и конфетами. К чему я это веду? Да к тому, что эта персона вообще не ест сладкого. И не употребляет кофеин. Почему я так решила? Да какой же дурак будет вставать в семь утра, чтобы помедитировать, а потом отправиться в тренажёрный зал?
— Я сказала твоему отцу прошлой ночью, чтобы он не беспокоил тебя, — отозвалась она. — Как-никак ты узнала о помолвке, и это было немного… слишком. И уверена, это после экзаменов и выпускного это стало последней каплей для тебя, поэтому ты так среагировала.
Я кивнула. На самом деле мне нечего было ей сказать.
Знаю, она старается быть хорошей, пытаясь сблизиться со мной, так как, вероятнее всего, это была идея отца внезапно вылить на меня всё дерьмо, но чертовски слишком рано для разговора по душам с умопомрачительной и слишком прекрасной знаменитостью, находящейся на моей кухне.
— Мой отец ещё здесь?
— Он вышел на пробежку, — ответила она. — Это одна из долгих. Он тренируется к марафону.
«Конечно, тренируется», — думаю. Я уже и не помню, когда мой отец в последний раз бегал.
— Тут есть кофе?
— Мы вычистили кладовую, — говорит Элла. «Мы», ну конечно. — Твой отец больше не употребляет кофеин. Это намного лучше для тебя, чем любой кофе, и имеет очищающий эффект.
Я поворачиваюсь к ней лицом, мой мозг отказывается без кофеина обрабатывать всю эту хрень, которую она наплела. Я что, попала в седьмой круг ада?
— Значит, кофе в доме и не пахнет, — говорю я так громко, что мой голос эхом отдаётся по всему дому.
Элла смотрит на меня, выражение лица такое грустное, что мне тут же хочется простить её.
— Я… я должна была сохранить немного.
— Всё хорошо, — отвечаю я, прислоняясь к кухонной стойке. Могу ли я вот так просто стоять здесь и общаться? Так ведь они делают в своём Голливуде? Это кажется немного жёстким и непривычным. — Я просто схожу в ближайшее кафе.
— Ох, — Элла выглядит так, будто у неё разбито сердце после провала очередного теста невесты. У меня просто нет энергии, чтобы успокоить её прямо сейчас.
— Тебе что-нибудь купить? — спрашиваю. — Ну, типа бейгла или что-то такое?
Она морщит нос. Конечно же, её величество такого не ест. Это же углеводы. И я просто уверена, что она ненавидит такого рода еду.
— Эм … Нет, но спасибо.
Я хватаю свой бумажник наверху и благополучно выскальзываю из этого дома.
— Преследуешь меня? — Колтер стоит недалеко от дома, а затем начинает пускать в мою сторону дымовые кольца.
— Очень ты мне нужен, — отвечаю я рассерженно. — Здесь нет кофе. А мне он необходим. Если его нет, я не могу нормально соображать.
— Ох, да, — смеётся он. — Она тоже пыталась всучить тебе травяное дерьмо?
— Ты имеешь в виду ту зелёную штуку? Кстати, что это такое? Воняет как рыба.
Колтер фыркает:
— Это морские водоросли или что-то такое, точно не знаю. Но пахнет так, словно протухшее, верно? Как молочный коктейль из останков рыбы. Но нет, я говорю о заменителе кофе.
— Что, всё так ужасно? — спрашиваю я.
Он смеётся.
— Не ведись на это дерьмо, — затем он поднял свой взгляд на меня. — И да, это поможет твоей сексуальной попке подтянуться.
— Ты реально не можешь побыть нормальным и минуту, — спустилась вниз, и Колтер позвал меня. — Что? — крикнула я.
— Видишь ли, Принцесса, — говорит он, — у тебя напрочь отсутствует чувство юмора.
— Отлично, Колтер, — я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он снова меня окликает. — Боже, что на этот раз?
— Держи, — говорит он. — Ты же хочешь? — протягивает мне стаканчик эспрессо.
Я направляюсь к спасительной дозе в сторону, где он стоит. Он поворачивает голову и выдыхает дым.
— Это ужасная привычка, — комментирую я. — Ты можешь заработать рак.
— Я отдал тебе кофе, а ты решила отплатить мне лекцией о моих привычках, — отвечает он. — Знаешь, ты не блещешь хорошими манерами.
— Спасибо за кофе, — я делаю ещё один глоток и смотрю на пустой стаканчик у его ног. — Таким образом ты любишь кофе с сигаретой по утрам?
— Нужно исправляться, — говорит он, глядя на меня и пристально изучая. — Хочу сказать, что предпочитаю хороший утренний трах, чтобы проснуться.
— Ну, тогда это хорошо, что у тебя есть кофе с сигаретами.
Колтер пожимает плечами.
— Дай мне знать, если поменяешь своё решение, Принцесса. Я буду готов принять тебя в любую минуту.
— Мечтай.
Колтер отбрасывает свою докуренную сигарету и тычет кому-то средним пальцем. Я следую взглядом за его жестом в ту сторону и вижу какого-то паренька, стоящего по другую сторону забора.
— Как долго эти папарацци будут здесь? — спрашиваю я, поворачиваясь спиной к Колтеру.
— Ещё долго, — отвечает он, вздыхая. — Он был здесь вчера. Ну, хорошо, что хоть один.
— Хоть один? — я хватаю руку Колтера и тяну её вниз. — Ты совсем рехнулся? Что ты вообще делаешь, посылая его?
— Расслабься, — успокаивает он. — Они все идиоты. Мы разработали такую схему с этим малым. Я курю и показываю ему средний палец, а он всё это снимает. Он уже сделал достаточно фото, поэтому просто слоняется без дела.
— Ага, конечно, но никаких фото со мной, — говорю я. — И мой отец начинает предвыборную кампанию. И ему нужны нормальные фото тебя, а не те, где ты показываешь всем фак, делая из себя плохого мальчика.
— Прекрати учить меня херне, Принцесса, — предупреждает он. — Чёрт, он просто сделает несколько наших фотографий и уберётся ко всем чертям. Это ненастоящая история. Он хочет историю наших родителей.
Я уже привыкла к тому, что мой отец был постоянно в центре внимания. Всё-таки он сенатор. Но нормальные сенаторы не делают такой показухи с папарацци. Я имею виду, что, если кто-то из них попадёт в дерьмо, первым об этом узнает Президент. Быть ребёнком сенатора нелегко. Я всегда жила по указаниям папы: все интервью и фотоссесии тщательно планировались, а не делались средь белого дня прямо на пороге дома. Тот факт, что Колтер и я стояли здесь, навевал мне чувство тревоги. И я очень зла на Колтера за то, что он так необдуманно поступает.
— Конечно же, они заинтересованы в нашей истории — ты сам как история, придурок, — прорычала я, вставая перед ним и держа руки на своих бёдрах. Чувствую себя учительницей, отчитывающей плохого ученика, но, увы, не могу остановиться. — Ты весь в тату, куришь, распиваешь алкоголь, сыночек-ходячая-катастрофа кинозвезды, которая собирается выйти замуж за моего отца-сенатора, морского пехотинца в отставке. Ты просто кишишь заголовками в таблоидах, просто даже стоя передо мной!
Колтер смотрит на меня, его лице будто окаменело, а челюсти напряжены. Затем он снова выдыхает дым прямо в моё лицо, от которого я начинаю кашлять и хаотично махать руками перед собой. Думаю, я разозлилась не на шутку.
— Чё, правда? — саркастически спрашивает он, наклоняясь вперёд и тыча в меня своим пальцем. — Ну, ты, сладкая, заносчивая, утомляющая девственница, настолько встревоженная тем, что не сможет найти кого-нибудь, чтобы пробить её V-карту, за исключением парня-шлюхи из школы, который буквально вставит любой, — он сделал паузу. — И потом оказываешься самой скучной грёбаной любовницей, которую я когда-либо имел.
Я зарычала от злости, но Колтера это только повеселило, что заставило меня расстроиться ещё больше.
— Что такое, Принцесса? — спросил он, наклоняясь ещё ближе, и при этом всё машет своим средним пальцем перед моим лицом. Блядь, как же мне хочется поломать этот чёртов палец.