Оглушающий удар… Мою машину отбрасывает на несколько метров, меня кидает из стороны в сторону…
Не пристегнулся…
Боли не чувствую, ничего не ощущаю, полная дезориентация. Ничего не слышу, в ушах гул, темнеет в глазах. Дергаю ручку двери, пытаясь ее открыть, но дверь не поддаётся. Голова кружится, по телу идёт судорога…
Темнота…
Анна
— Я написал на твоего еб*ря заявление, снял побои, записи с камер и показания свидетелей. Ему грозит статья 112 УК РФ за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью. И пять лет лишения свободы! — ехидно выдает мне Игорь, бесцеремонно проходя на мою кухню.
Я могла его не пускать, но угрозы не пусты. Олег следователь и вполне мог это все организовать. А Игорь очень подлый недомужик. Это только Матвей живет по понятиям, что мужчины должны разбираться между собой, а полиция – это крайние меры. Игорь труслив и не пойдет ответно бить морду Матвею, он лучше нагадит. Но если Игорь здесь, у меня, а не в полиции, значит, ему что-то нужно.
— А видео с камеры, где ты меня ударил, не снял? — интересуюсь я, а сама судорожно вспоминаю, куда дела визитку брата Матвея.
— Нет, Анечка, — приторно улыбается и идет ко мне. — У нас с тобой семейные разборки, простая пощечина, которая не давала права твоему еб*рю избивать меня.
— Ну кто бы сомневался, — так же язвительно усмехаюсь, а сама отступаю, упираясь в стену, когда Игорь подходит вплотную. — И чего ты хочешь? Денег? — выгибаю брови, стараясь казаться невозмутимой. Хотя сердце колотится, как сумасшедшее. Успокаиваю себя тем, что Матвея не посадят. Не для этого Игорь сюда прилетел с утра пораньше.
— Само собой, но это не главное, — уже тихо и приторно сладко произносит Игорь, наклоняясь ко мне. От него пахнет парфюмом и мятной жвачкой. Ничего противного, но меня начинает тошнить от этой близости. Стою на месте, не дергаюсь. Адекватно не хочу снова отхватить по лицу. Я ударю в ответ, но не физически.
— Раскрывай карты, Попов, хватит держать интригу, — стараюсь говорить ровно.
— Ты прекращаешь бракоразводный процесс и возвращаешься ко мне. И, естественно, твой ублюдок выплачивает мне компенсацию за ущерб.
Смеюсь ему в лицо. Мне правда смешно. Как я могла выйти замуж за такого ущербного и жалкого мужика?
— Ты же понимаешь, что это невозможно, — качаю головой. — Я вернусь, но брака не будет. Ничего не будет. Зачем тебе жена, которая станет люто тебя ненавидеть?
— Это эмоции, Аня. Кризис. Могу понять, сам приходил к этой мысли. Бытовуха, один и тот же человек в постели, — начинает рассуждать, как ни в чем не бывало. Словно это в порядке вещей. — Ты молодая, я твой первый мужчина, хочется попробовать что-то еще, добрать нереализованных эмоций. Со всеми бывает. Поругались, разбежались, погуляли на стороне.
Мне даже неинтересно, гулял ли он на стороне. Меня это уже никак не трогает.
— Ты же не дура, должна понимать, что не нужна этому молокососу. У него таких сосок полно.
Какой всё-таки Игорь мерзкий. Просит вернуться и одновременно оскорбляет.
— Ты очередная галочка в его кровати, рано или поздно переключится на молодую. Я был в его возрасте, знаю, что говорю. А у нас семья, я принимаю тебя со всеми недостатками и загулами.
— Хорошо, ты прав, — соглашаюсь, кивая.
Нет, ничего не хорошо, нет, я не согласна. Нет, я не вернусь к Игорю, мне легче его убить. Но я делаю вид, что он прав. Мне нужно выиграть время.
— Конечно, я прав, малышка, — прикасается к моему лицу, поглаживая. Даже не помню, когда он был настолько ласков.
— Забирай заявление и дай мне сутки на сборы.
— Вот, наконец-то ты стала мыслить здраво. Только заявление я не заберу, Аня, пусть полежит у Олега, как гарантия, что этот молокосос не тронет меня. И тебя тоже! — повышает голос, пытаясь казаться уверенным в себе. На самом деле боится, как бродячий пес, гарантию неприкосновенности себе оставляет.
— Хорошо, но ты не дашь ход делу.
— Все зависит от тебя, Анечка, — противно усмехается.
Как в его тупой голове не укладывается, что шантажом нельзя купить себе любовь, семью и уважение. Что ничего все равно не будет. Но сейчас необходимо спасти Матвея, и мне нужны хотя бы сутки.
— Дай мне один день, завтра утром приедешь за мной.
— Да зачем? Давай помогу собрать вещи, — наконец отходит от меня, и я начинаю дышать глубже.
— Сутки, Игорь! — настаиваю, давя на него взглядом.
— Ну хорошо, я обещал идти тебе на уступки, начну прямо сейчас, — делает великое одолжение. А мне хочется плюнуть ему в лицо. Мудак. — Только без самодеятельности, мое заявление и все показания у Олега, он и без меня даст ход делу, — угрожает. Киваю, посматривая на нож, испытывая огромное желание воткнуть его и провернуть несколько раз. — Не провожай, — кивает мне Игорь и удаляется. Закрываюсь за ним на все замки, пытаюсь отдышаться, а потом бегу за телефоном. Набираю Матвея.