Он – тоже. Выучил.
И пусть платят не бог весть как, но платят. Стаж идёт. Не то, что в «частном секторе», где сегодня ООО или СП есть, а завтра – разбежалось, заметя следы и ликвидировав документацию – контрмеры против Налоговой. Вот и ищи потом данные по архивам, чтобы доказать, что ты работал, и пенсию начислили хоть чуть-чуть побольше, чем Социальное Пособие!..
Когда однажды он по делам службы побывал в Госархиве, его поразило число скандалящих и чуть ли не лезущих на штурм окон стариков и пожилых женщин. Но куда больше – особенно стариков-мужчин – просто тихо плакали по углам огромного зала… Это больно резануло, как по обнажённым нервам: зрелище беспомощных и бесправных людей, отдавших лучшие годы жизни и почти все силы, а теперь оставшихся у «разбитого корыта»…
С этой картиной резко контрастировали равнодушные лица лентов, следящих «за порядком» и вышвыривающих за двери слишком разошедшихся… Или уводящих под белы ручки идиотов, помянувших Верховную Власть.
На своей станции Леонид вышел свободно: вагоны опустели.
В пригородах почти никто не работал, и ехали туда единицы – по делам, или к родственникам.
До здания Госкомстата пешком пять минут. Здесь, в центре города, сконцентрированы основные службы Администрации – разные Комитеты, Комиссии, Хокимияты, Министерства и Ведомства. Без которых жить станет ну просто «невозможно»…
Иной раз Леонид думал, что если вдруг все казённые здания окажутся на Луне, основная масса населения вздохнёт с огромным облегчением!.. Потому что тогда никто с них не будет требовать всяческих СПРАВОК…
На работе пришлось работать. Квартальный Отчёт. А практически сразу за ним – и полугодовой. Леонид автоматически подправлял данные, проходящие через его, как руководителя подразделения, руки.
Вот эта цифра явно занижена. Ну-ка, посмотрим, что в прошлом квартале…
Ага, значит, сделаем на ноль два процента выше: прирост крайне желателен. Или его нужно «нарисовать»!.. Ну а провальное падение вот этого производства придётся подкорректировать. Так, теперь лучше. Никто не придерётся.
Для официальной статистики падение в полтора раза никуда не годится. А вот на ноль три процента – допустимо. Словно работа ещё ведётся, и есть надежда на рост чего-то там…
Страна живёт, работает, развивается. Движется к Светлому Будущему. Как бы.
Леонид не обольщался: всё, что он обрабатывал, ещё раз пять будут просматривать, и «дообрабатывать» после него. После чего данные уйдут туда, Наверх, и в МинПропаганды. И оно хвастливо объявит об очередных «победах», «одержанных трудящимися Страны» в нелёгкой борьбе за процветание, благосостояние и полное счастье всех Граждан нашей Великой, Свободной как никогда, и Независимой… Статистика – Леонид давно понял – просто продажная шлюха на службе Высшего Госаппарата. Помогающая запудрить мозги затюканному населению, не имеющему возможностей купить себе какие-то газеты, кроме местных, или какие-либо каналы ТВ, кроме Официальных.
Но! Пока ему платят зарплату, можно совесть засунуть себе в… И поработать.
К концу рабочего дня, ближе к двум, ему на мобильный позвонило начальство:
– Леонид Александрович?.. Здравствуйте.
– Здравствуйте, Хуснутдин Хайруллаевич!
– Я по поводу э-э… проблем в металлургии. Что у нас с медью?
– Вам по факту, Хуснутдин Хайруллаевич… Или как пойдёт в Секретариат?
– По факту, по факту, Леонид Александрович. – в ухе раздалось достаточно сердитое сопение. Похоже, начальство изволит гневаться. Значит, есть повод. Не иначе, звонили с Самых верхов.
– По сравнению с тем же периодом за прошлый год – на шестнадцать и три. По сравнению с позапрошлым – на двадцать семь. А если взять за исходный самый… э-э… продуктивный две тысячи…, то на пятьдесят шесть и пять.
– Тэ-эк-с… понятно. Кстати, не знаете, что директор, вернулся?
– Никак нет, Хуснутдин Хайруллаевич, ещё в Бубае. Все Отчёты подписаны Замом.
– Понятно. Благодарю, Леонид Александрович. А… Что мы даём в Секретариат?
– Минус ноль сорок семь сотых процента.
– Хорошо, хорошо… Ну, всего доброго, Леонид Александрович.
– И вам того же, Хуснутдин Хайруллаевич. До свиданья. – Леонид всё равно закончил фразу – для ревниво слушающих, и делающих вид, что поглощены своими делами, соседей. Несмотря на то, что на её середине большой босс дал отбой.
Директор Медеплавильного Комбината, предчувствуя неизбежный разнос и возможное заключение под стражу за «саботаж» и «невыполнение», скрылся в бессрочную командировку в отдалённую страну, с которой у Мерзинии не подписан договор о выдаче преступников, и, похоже, успел вывезти и семью…