И ещё какая-то мысль прошла мимо сознания Леонида, когда он почти провалился в пучину забытья… Она сверкнула, ослепительной догадкой осветив некие важные недавние события! Но какие – он уже не увидел. Так как отключился.
Суббота. Можно бы поспать подольше – но не-е-ет!
Будильник вынудил встать через какой-то час сна.
Пришлось подняться, одеться и побриться особенно тщательно. Леониду предстояло очередное, неизбежное, как Страшный Суд, лицемерие – Утренний Плов.
Если ты, будучи сотрудником «родного» Госучреждения, не придёшь на «сплачивающее» и «освежающее нестандартное творческое мышление» казённое Мероприятие – могут решить (и не без оснований!), что ты отделяешь себя от коллектива.
Ставишь выше. Третируешь Коллег. Индивидуалист! Зазнайка!
Вот таких увольняли по поводу и без повода. Чтобы остальным неповадно. Чтоб сидели и не рыпались. Терпели. Работали.
Леонид опаздывал. Поэтому до Ресторана «Шурсу», где традиционно собирались работники его Учреждения, пришлось ехать на такси.
Такси было тоже, конечно, Государственным. Очередной Указ запретил частный извоз. Первые два раза – Штрафы. У нарушителей же, пойманных в третий раз, попросту «отчуждали в пользу Государства» личные транспортные средства.
После того, как расплатился, прикинул оставшиеся «финансы», и невольно сплюнул: вот и ушла половина месячной наличности. Теперь – только карточка. Если загрузят средства…
– Ты слышал, что случилось с Рахматилло? – воспользовавшись тем, что соседка Хуррият, за которой Леонид традиционно ухаживал, подкладывая салатов и прочих «яств» в тарелку полненькой женщине бальзаковского возраста, болтала через стол с Матлюбой из Архива, Михаил – коллега из соседнего Отдела – нагнулся почти к самому уху Леонида.
– Нет, – предчувствуя очередную неприятность, отозвался тот.
– Ну так вот. У него вчера умер отец. Жил с ним весь последний год – почки отказывали, и сердце тоже… А стационар не помог. Ну, дело, собственно, не в этом. Рахматилло поехал на кладбище. А тут к его жене – её, помнится, Гузаль зовут – пришёл Патруль. Проверять начали. Она им – квитанции. Потом отвлеклась на секунду – на ребёнка, что ли – и глядь: один из лилицейских что-то быстро прячет в карман.
Леонид сразу понял, в чём дело, и что будет дальше. И точно.
– …а старший Патруля говорит: «если не хотите, чтобы мы прямо сейчас забрали ваш телевизор, платите!»
И пришлось ей достать карточку умершего отца, и последние остатки его пенсии отдать за свет повторно! А самого Рахматилло держали в участке всю ночь – вон он, видишь?! Только час назад отпустили. Хотел, наивный бедняга, «наехать» на начальника местного отдела РУВД. Думал, ему родственник в Минюсте поможет… Помог, как же. Два раза. Ты сам смотри… – Михаил стал советовать делать ксерокопии всех квитанций, чтобы не вляпаться так же.
Но Леонид и раньше слыхал про такие финты: все ксерокопии хранились в шкафу, надёжно спрятанные в грязных носках, прикрытые ещё и такими же трусами. Так что даже если вскроют квартиру (что иногда практиковало МинТерроризма – Главное отделение СНБ) и заберут «разбираться» все оригиналы квитанций, тылы прикрыты дубликатами…
Леонид посочувствовал Рахматилло.
Парень он неплохой. В принципе. В смысле, не совсем окостенел, и, судя по наивным действиям, сохранял какие-то иллюзии о «справедливости» и «законности». Да и в квартире у него, честно говоря, кроме большого и престижного (положение – обязывает!) плоского телевизора ничего стоящего не было…
– М-м-михаил… – будучи не совсем уверен, что правильно поступает, он всё же решился спросить. – А от чего умер отец-то… У Рахматилло?
– Кажется, сердце – скорая помощь приехала быстро, и часа не прошло, как он умер… И сказала – все признаки, что от сердца. Ну, Рахматилло и не особенно расспрашивал, по-моему: отец так и так должен был скоро… отправиться туда. – Михаил кивком указал на потолок.
Леонид с соответствующим видом покивал. Про «оперативность» скорой помощи ходили легенды.
А он знал и реальный случай: к старушке с четвертым инфарктом врачи приехали на следующий день, когда в комнате уже стоял гроб…
– А… когда умер? Ночью, утром?..
– Вроде, ночью. Рахматилло обнаружил только утром – часов в семь.
– Так отец один спал?
– Да. Ну, Рахматилло же вынес кухню на балкон, и вот в оставшемся закутке его папа и…
– Понятно. Да, жаль… Теперь надо опять скинуться, наверное…
– Ага. Хуршида будет собирать завтра, вернее, в понедельник.
Тут Леониду пришлось отвлечься от продолжения разговора – соседка оторвалась от «интереснейшего» разговора о том, какие подгузники лучше, и снова поухаживать: принесли горячее.