Пока Эстеван учил горожан обращаться с луком, копьем и мечом, Черная Герран получила больше времени, чтобы тщательнее возвести сухую кладку в стене, перегораживающей долину. Черной Герран не хотелось делать стену слишком крепкой и гладкой, совсем наоборот – в ней специально предусмотрели слабые места. Теперь она все чаще мыслила как прежняя Черная Герран, хитрая и беспощадная, и после сорока лет вынужденной мягкости находила это приятным. Конечно, ее порой обвиняли в словесной несдержанности, но, по крайней мере, она никогда не уничтожала людей за то, что они просто не согласны с ней.
Получив в свое распоряжение безумный гений Джерака Хайдена, она сумеет превратить эти укрепления в смертельное оружие. Сделать взрывчатку или ядовитый газ для него раз плюнуть. Единственная проблема – достать нужное количество сырья и обуздать его жажду экспериментировать. Черная Герран готова была смириться с некоторым числом жертв среди населения, если это позволит воспользоваться резней, чтобы вызвать из темных глубин Хеллрата самых жутких чудовищ.
Черной Герран хотелось, чтобы солдаты Империи света мучились от боли и ужаса, прежде чем погибнут, уж она об этом позаботится. Демоны насытятся пьянящей смесью этих эмоций и станут сильнее. А Черную Герран наделят такой силой, какой она обладала во времена расцвета своего могущества.
Глава 9
Лоран Дарин, ландграф Оллстейна, влез на боевого коня, слегка встревожив своей тушей старое, мирное животное. В пояснице стрельнуло, и он поерзал в седле под скрип новой кожи. Он уже был не так молод, как раньше, и не привык проводить верхом больше нескольких часов послеполуденной охоты.
День был ясный, хоть и прохладный, эскорт и слуги ландграфа неспешно собирались во дворе замка. Никто не выглядел счастливым, но от приглашения во дворец принца Сокола в Светлой гавани не отказываются.
Шестнадцать лет назад, когда принц Сокол узурпировал власть в Королевстве света и начал расширять новую империю, захватив Брод Феноха и Вандауру, Оллстейн был пограничным регионом. Теперь империя правила большей частью севера, но земли Дарина оставались все тем же отрезанным от остального мира захолустьем, и это полностью устраивало старого усталого генерала.
Он хмуро покосился на знамя Светлейшей, развевающееся на башне, но снова прикусил язык. В нынешние дни Светлая гавань стала совсем другой, фанатичной и нетерпимой, если верить слухам. Характер священника, присланного обратить его народ и приглядывать за ним самим, убедил ландграфа в том, что слухи не лгут. Он возблагодарил Старых богов за то, что не пошел против принца Сокола вместе с остальной оскорбленной знатью бывшего Королевства света. Мятежников безжалостно сокрушили, а их земли жестоко зачистили.
Услышав донесшийся из башни пронзительный крик, Дарин повернулся в седле. Через несколько минут оттуда появилась кухарка Молли, вытирая фартуком окровавленные руки.
– Мои глубочайшие извинения, милорд. Кажется, брат Орндан, кхм, поскользнулся и упал с лестницы. Боюсь, у него сломаны обе ноги, и он никак не сможет сопровождать вас в путешествии, – подмигнула она.
– Какая трагедия, – ответил Дарин, подавляя улыбку.
Даже здесь он не знал, кто за ним наблюдает, но хотя бы этот соглядатай-священник не скоро сможет рассказывать свои сказки инквизиторам. Какая жалость, что и на местных гонцов нельзя положиться в доставке его донесений о здешних прегрешениях. Спасибо тебе, Молли, и твоему гусиному жиру.
– Вперед! – крикнул он. – В Светлую гавань!
Они отъехали от замка и спустились с холма по главной улице Оллстейна. Из домов и с полей выходили люди, чтобы помахать им. Виноторговец бросил ландграфу мех вина на дорогу. Дарин кивнул в знак благодарности, нацепил фальшивую улыбку и выкрикивал приветствия, проезжая мимо своих подданных. Он надеялся, что ему позволят вернуться, но в глубине души боялся, что его старые кости будут гореть на костре еще до окончания весны.
Дарин остановился у ржавой виселицы на околице деревни, чтобы посмотреть на болтающийся на ветру труп. Брат Орндан неустанно искоренял еретиков.
Ландграф повернулся к крестьянину, бросившему работу ради того, чтобы поглядеть на своего господина.
– Кажется, брат Орндан свалился с лестницы и будет нездоров довольно долгое время. Обрежь веревку и похорони его.
Брови крестьянина поползли вверх.