– Я многому учусь прямо здесь. – Парень объехал полицейских. – Улица дает хорошее образование.
– Как тебя зовут? – спросил Беттингер, продолжая следить за вращающимся спутником.
– Мне нужно спросить мамочку.
Скейтбордист отъехал подальше от копов.
– Если ты заставишь меня тебя ловить, – сказал Доминик, – тебе будет не до остроумных разговоров.
Подросток остановился.
– Зачем вам мое имя? Я ничего не сделал.
Жюль подумал, что богато украшенные косички делают этого парнишку похожим на ракообразное.
– Мы будем называть тебя Вшивый, пока ты не предложишь нам чего-то получше.
– Не дождешься, долбаный ниггер!
Капрал прыгнул к мальчишке, схватил его за левое запястье и вывернул его так, что тот упал на колени.
– Не следует так говорить с полицейскими!
– Хорошо! Я не буду…
– Никогда.
– Я тебя понял, ниггер, понял! – Бравада подростка исчезла.
Внезапно он превратился в худенького ребенка, оказавшегося во власти большого взрослого, способного переломать ему конечности и забросить в такое место, где люди изучают геометрию.
– Ладно-ладно-ладно, отпусти меня… Пожалуйста!
Доминик отпустил парнишку и ударом ноги отбросил его скейтборд далеко в сторону.
– Встань.
Подросток встал и затряс пострадавшей рукой, словно та превратилась в мокрую макаронину.
– Меня зовут Дуэйн.
– Нет, Вшивый.
Беттингер подошел к ним и указал на дом.
– Нам нужно попасть в квартиру шестнадцать-десять.
– Хорошо. – Парень кивнул. – Я вас отведу.
Они втроем направились в сторону входа.
Потирая руку, Вшивый бросил взгляд на отброшенный в сторону скейтборд.
– Могу я его взять, чтобы никто не стащил?
– Его никто не возьмет. – Доминик указал на белого подростка, стоявшего рядом со скамейкой. – Проследи за доской Вшивого. Если она исчезнет, у нас с тобой состоится интересный разговор.
– Лады, – ответил худосочный тип, чьи больные десны говорили о пристрастии к кристаллическому мету[11]. – Я за ней присмотрю.
Вшивый засунул ключ в скважину замка, окруженного железными прутьями, повернул кисть и наклонился вперед, но дверь даже не пошевелилась. Стиснув зубы, он ударил плечом по решетке. Заскрипели петли, и дверь неохотно распахнулась.
– Зимой застревает, – объяснил Дуэйн.
Следуя за юным проводником, полицейские вошли в здание. Солнечный свет с огромным трудом проникал в голубовато-серый вестибюль, где имелись пустая будка охранника и неполные останки дюжины пластиковых стульев, ножки которых были все еще прикручены болтами к полу. Три флуоресцентные лампы мерцали, точно военный телеграф, пока Вшивый вел гостей к лифту.
Доминик приподнял бровь.
– Это дерьмо работает?
– До двенадцатого этажа, – сказал подросток и стукнул кулаком по кнопке. – Мы можем подняться туда, а дальше придется идти пешком.
Внутри шахты лифта застонали детали механизма. Великан-полицейский вытащил сотовый телефон.
– Это «Фантом»[12]? – спросил Вшивый.
– Да. – Большие пальцы Уильямса превратились в насекомых.
– У него шестьдесят четыре гига для кино и прочего дерьма?
– Да.
Экзоскелет кивнул.
– Надо будет взять себе такой.
«Интересно, – подумал Беттингер, – знает ли Вшивый столицу штата, в котором живет».
Что-то звякнуло в шахте, дверь открылась, и они увидели двух бородатых белых парней, чьи нервные красные глаза скрывали козырьки бейсболок. От них сильно пахло марихуаной.
Дуэйн завел полицейских в бледно-зеленый лифт и нажал на проржавевшую кнопку, находившуюся над номером одиннадцать.
Что-то звякнуло, дверь закрылась, и лифт, содрогнувшись, стартовал, точно ракета.
– Ты знаешь, кто живет в квартире шестнадцать-десять? – спросил Беттингер.
– Не-е, – продребезжал ракообразный. – Я здесь не бываю.
Металлический скрежет эхом пронесся по шахте. Лифт остановился, его дверь застонала и ушла в стену.
Вшивый вышел. Доминик (он продолжал печатать на телефоне) и Беттингер последовали за ним. Пурпурный коридор, в котором они оказались, выглядел как инфекция; пахло здесь смесью плесени и застарелого секса.
Зевнув, подросток повел полицейских к пожарному выходу. Здесь толкнул дверь, и они увидели тускло освещенный лестничный колодец. С другого этажа до них донесся звук тяжелых шагов.
Беттингер и Дуэйн вышли на лестничную площадку, Доминик засунул телефон в карман и последовал за ними. Пока троица поднималась на следующий этаж, детектив отметил бесчисленные граффити, а также весьма яркую картинку – черный конь оседлал белую женщину, чьи вылезающие из орбит глаза, вставшие дыбом волосы и подогнутые пальцы ног указывали, что она достигла оргазма.