Однажды я спросил Дикона о правящем короле, и он ответил так:
– Мой друг Джейкоб, боюсь, он делит время между стрельбой по животным и наклеиванием марок в альбомы. Если у Георга – Его Величества – имеется страсть или способности к чему-то еще, то мы, его верные и любящие подданные, пока об этом не знаем.
– А другие королевские особы посещали Бромли-хаус? – спрашивает Жан-Клод достаточно громко, чтобы услышал наш кучер Бенсон.
– О да, конечно, – отвечает кучер и на этот раз оглядывается через обтянутое черной ливреей плечо. – Почти каждый монарх посещал Бромли-хаус и останавливался в нем со времени постройки дома в тысяча пятьсот пятьдесят седьмом, за год до коронации Елизаветы. У королевы Елизаветы здесь были свои покои, которые с тех пор использовались для приема только королевских особ. В так называемых «комнатах Георга» несколько месяцев гостила королева Виктория во время летнего отдыха в восемьдесят четвертом – а потом много раз возвращалась. Говорят, Ее Величеству особенно нравились потолки, расписанные Антонио Веррио.
Следующая минута проходит в молчании; слышен только цокот копыт.
– Да, многие наши короли, королевы и принцы Уэльские приезжали в Бромли-хаус на приемы, останавливались на ночь или проводили здесь каникулы, – прибавляет Бенсон. – Но в последнее время королевские визиты прекратились. Лорд Бромли – четвертый маркиз – умер десять лет назад, а у Его Величества, наверное, есть более важные дела, чем визиты к вдовам… если мне будет позволено так выразиться, сэр.
– Разве не здесь живет старший сын, брат Перси Бромли, который пропал на Эвересте? – шепчу я Дикону. – Пятый маркиз Лексетерский?
– Да. Чарльз. Я его хорошо знаю. Он отравился газами во время войны и стал инвалидом, так до конца и не оправился. Уже несколько лет он не покидает свою комнату и находится на попечении сиделок. Все думали, что Чарльзу уже недолго осталось и ближе к концу года титул перейдет к Перси, который станет шестым маркизом Лексетерским.
– Как это «отравился газами»? – шепчет Жан-Клод. – Где в британской армии служат лорды?
– Чарльз был майором и участвовал во многих самых ожесточенных сражениях, но в последний год он вместе с другими важными персонами из армии и правительства входил в состав группы Красного Креста, которая посещала передовые позиции и направляла отчеты этой организации, – тихим голосом отвечает Дикон. – Между британским участком фронта и немцами было организовано трехчасовое прекращение огня, но что-то пошло не так, и начался артиллерийский обстрел их позиций… горчичный газ. Большинство членов делегации не взяли с собой противогазы. Но в случае Чарльза это не имело значения, потому что самые тяжелые поражения у него были не в легких, а стали результатом попадания в раны горчичного порошка из снарядов. Понимаешь, некоторые раны – и особенно подвергшиеся воздействию порошка, выделяющего горчичный газ, – не заживают. Их нужно каждый день перевязывать, а боль никогда не проходит.
– Проклятые боши, – шипит Жан-Клод. – Им нельзя верить.
Дикон печально улыбается.
– Стреляла британская артиллерия. Английский горчичный газ, который немного не долетел. Кто-то не получил приказ о прекращении огня. – Он ненадолго умолкает, и мы слышим только грохот колес и стук огромных лошадиных копыт. – Артиллерийской частью, которая убила несколько важных персон из Красного Креста и сделала инвалидом беднягу Чарльза Бромли, командовал Джордж Ли Мэллори, но я слышал, что сам Мэллори в то время отсутствовал… был в Англии, лечился после ранения или от какой-то болезни… Бенсон, расскажешь нам о двери для королевских особ? – громко спрашивает он.
Впереди я замечаю регулярный сад с тщательно ухоженными холмами и лужайками, а над горизонтом – многочисленные шпили и башенки. Слишком много шпилей и башенок для дома – и даже для обычной деревни. Как будто мы приближаемся к городу посреди великолепного сада.
– Конечно, мастер Ричард, – отвечает кучер. Длинные белые усы слегка подрагивают – мне это видно даже сзади. Вероятно, он улыбается. – С шестнадцатого века прибытие королевы Елизаветы, королевы Виктории, короля Георга V и остальных обычно назначали днем или ранним вечером – разумеется, сэры, если это было удобно королевским особам, – поскольку, как вы можете видеть, сотни окон здесь, на западной стороне, специально предназначены для того, чтобы ловить лучи заходящего солнца. Полагаю, стекла подверглись какой-то специальной обработке. Они все отливают золотом, как будто за каждым из многочисленных окон, сэры, горит яркий огонь. Очень красиво и приятно для Его или Ее Величества, даже зимним вечером. А в центре западной стены дома есть золотая дверь, которой пользуются только королевские особы – а если точнее, то резной позолоченный портал, потому что это только внешняя из нескольких прекрасных дверей, сконструированных и изготовленных специально для первого визита Елизаветы. Это было незадолго до смерти первого лорда Бромли. Мне известно, что в тысяча пятьсот пятьдесят девятом королева Елизавета и ее свита приезжали к нам на несколько недель. Между жилыми крыльями дома, сэры, устроен чудесный внутренний дворик – полностью приватный, хотя у вас будет возможность взглянуть на него, когда вы будете пить чай с леди Бромли. Говорят, там несколько раз выступал Шекспир со своей труппой. На самом деле двор специально – в смысле естественного усиления человеческого голоса и всех других аспектов – предназначен для театральных представлений с несколькими сотнями зрителей.