Словно услышав нас, Дикон дергает за веревку, и я возвращаюсь к страховке, отклонившись назад, чтобы принять на себя его вес — слава Богу, не очень большой, поскольку он худой, как Шерлок Холмс, — когда он начинает подниматься на выступ и преодолевать около 50 футов, отделяющих его от вершины. При подъеме он тоже отклоняется назад, держа тело почти горизонтально.
Наконец Дикон переступает через край площадки на вершине скалы и оказывается рядом с нами, развязывает узлы страховочной веревки и, уже не посасывая свою чертову трубку, которую, должно быть, теперь сунул в карман рубашки, говорит:
— Давайте перекусим, а потом спустимся и займемся тем, для чего приехали.
— Я хочу, чтобы вы вдвоем поднялись наверх, — говорит Дикон, и мы с Же-Ка смотрим на устрашающую вертикальную стену утеса.
— На вершину? — спрашивает Жан-Клод и опускает взгляд на груду веревок, карабинов, крюков и другого снаряжения, которое мы тащили в такую даль. Для надежного закрепления потребуется вбивать крюки — как делают немцы, — а также использовать стремена и нечто вроде подвесной веревочной лестницы, чтобы повиснуть под этим громадным карнизом, а затем с помощью узлов Прусика постепенно перемещаться вверх, пытаясь найти опору для рук или прижимаясь всем телом к широкой кромке, чтобы перебраться через нее.
Дикон качает головой.
— Только до того места, где я забыл трубку, — говорит он и указывает на поросший травой карниз приблизительно в трех четвертях пути до вершины, прямо под нависающим выступом. — Я хочу ее вернуть.
Нас с Же-Ка так и подмывает сказать: «Тогда лезь за ней сам», — но мы молчим. Это должно иметь какое-то отношение к Мэллори и к нашей попытке покорить Эверест.
— И никакого железа, — прибавляет Дикон. — Только вы двое, веревки и, если хотите, ледорубы.
Ледорубы? Мы с Жан-Клодом снова обмениваемся тревожными взглядами и смотрим на вертикальную стену.
Карниз с травой, на котором Дикон оставил свою проклятую трубку, находится на высоте около 250 футов, прикрытый нависающим выступом, но достаточно широкий, чтобы на него можно было сесть, свесить ноги, закурить и любоваться окрестными видами с высоты 25-этажного дома. Именно так и поступил Дикон.
Ему понадобилось пару минут, чтобы спуститься на этот карниз по веревке с вершины утеса, включая не самый простой участок с нависающим выступом. Но взобраться на него отсюда?..
Утес относится к той категории почти непреодолимых препятствий, которые заставляют даже самых сдержанных альпинистов использовать цветистые выражения.
— Я знаю, — говорит Дикон, словно читая наши мысли. — Страшная, зараза.
Скала ниже поросшего травой карниза, шириной от 50 до 75 футов и даже больше, представляет собой громадную, гладкую, крутую каменную выпуклость — словно брюхо гигантской свиноматки или полностью опустившегося бывшего профессионального боксера. Я хороший скалолаз — начинал с бесчисленных скал в Массачусетсе и других местах, а затем использовал полученные навыки в горах Колорадо и Аляски. И я считал, что могу забраться практически на любую скалу, которую вообще можно преодолеть.
Однако эта проклятая каменная стена под карнизом с травой просто непреодолима. По крайней мере, по стандартам 1924 года — с теми возможностями и снаряжением. (Наверное, это под силу немцам со всем их железом — карабинами, крюками и прочим, что мы притащили с собой, — но Дикон запретил нам использовать при подъеме это тевтонское снаряжение.) Я не вижу ни выступов, ни трещин, чтобы ухватиться за них пальцами или использовать как опору для ног. Гладкое свиное брюхо выдается далеко вперед, а затем спускается к тому месту, где мы стоим. Удержать скалолаза на подобной вертикальной стене (над похожим на живот выступом) может только скорость и сила трения — иногда для этого требуется прижиматься к скале всем телом, включая ладони, щеку и туловище, пытаясь слиться с камнем, чтобы не соскользнуть с высоты 200 футов навстречу смерти. Но в нижней трети этого выпуклого свиного брюха не может быть никакой речи о трении — придется висеть почти горизонтально, без каких-либо опор, не говоря уже о крюках. Падение неизбежно. Но если бы даже нам было позволено пользоваться крюками, я не вижу на этой сплошной гранитной глыбе трещин, расселин или участков мягкой породы, куда их можно было бы вбить.
Итак, придется попрощаться с direttissima[16] маршрутом — прямым путем к поросшему травой карнизу, на котором лежит трубка Дикона. Это исключено.
Значит, остается трещина, которая проходит футах в 50 справа от карниза и поднимается до высоты 250 футов.