Летиция нервно засмеялась.
Затем она спокойно заявила, что и старые, и молодые безнадежны.
— Ты тоже, — кивнула она на меня, — и когда тебе стукнет восьмой десяток, мы будем продолжать бегать как угорелые, утверждая, разумеется, что мы наслаждаемся размеренной жизнью, любуемся травкой и цветочками и все такое, ведь у нас ранимые, тонко чувствующие души, как у поэтов, а на самом деле, — вскричала Летиция, — мы будем по-прежнему за чем-то с утра до вечера гоняться, мы, мнимые поэты в компании настоящих поэтов, не замедлим шаг ни на секунду, потому что такова человеческая природа, мы вынуждены быть безумцами, у нас нет выбора, — почти завизжала Летиция, снова остановившись на светофоре, — мы обязаны стать безумцами, понимаешь?
— Понимаю, — тихо ответила я.
— Мы должны быть безумцами, чтобы жить, — продолжала моя подруга, — иначе мы закончим, как Алексис, наберемся смелости и сиганем, чтобы остановиться раз и навсегда… Бедный, бедный Алексис, он потерял себя, — взвыла Летиция, изо всех сил вцепившись в руль.
Я опустила голову и принялась рыться в рукаве в поисках платочка, который туда засунула.
— Только бы Алексис умер, — сказала Летиция.
Мы тронулись, и Летиция, казалось, погрузилась в себя, но ненадолго, вскоре она снова подала голос, безо всяких логических связок сообщив мне, что мы держим курс на улицу Элмер-Фрессер, а точнее, в офис нашей драгоценной компании — прямиком к директору Седрику-Мартену Д. Пирмезу, с которым у нас не назначена предварительная встреча, но Летиции, да, Летиции Ланг есть что сказать этому уроду.
Не зная, с чего начать, я спросила, какого возраста этот самый урод, как будто возраст мог изменить наши планы.
— Откуда я знаю? Да и зачем мне знать возраст этого гаденыша? — возмутилась Летиция. — Он хочет забрать себе все деньги! Для того и избавляется от нас по очереди — оп, пинком под зад! Стоит мне лишь подумать о том, что Алексис облегчил ему задачу, сиганув в окно!.. Ох, кретин!
Летиция очень редко ругается, поэтому я воспользовалась случаем, чтобы осуждающим тоном спросить:
— О каких деньгах ты говоришь?
— Черная касса! — отрезала Летиция.
— Черная касса, — глупо повторила я.
— Конечно, какая же еще!
— И что в этой кассе?
Я спросила равнодушно, как человек, который не хочет афишировать свою неосведомленность.
— Ты забываешь о том, в каком мире живешь! — воскликнула Летиция.
Воцарилась тишина, Летиция довольно долго искала место на парковке. Затем она выключила двигатель, нагнулась, чтобы взять сумку, которую поставила мне в ноги, вскрикнула от боли, выпрямив спину, и объявила мне, что я должна узнать о Седрике-Мартене Д. Пирмезе правду, иначе он примет Летицию за полную дуру, которая привела с собой такого человека, как я, то есть очень, очень хорошего человека, ничего не смыслящего в финансах.
— Достаточно услышать твои вопросы, — бросила мне Летиция. — Ты ведь понятия не имеешь, как живут нормальные люди, не шишки какие-нибудь, а просто честный порядочный народ. Ты не знаешь, как они выкручиваются, чтобы не профукать свой хлеб с маслом.
Я уже собралась открыть рот, чтобы назвать слова Летиции оскорбительными, но в последний момент передумала.
Итак, я узнала от Летиции, что наша драгоценная компания, подобно всем прочим компаниям — не по причине своего малого масштаба, а просто исходя из логики вещей, — заключала так называемые эксклюзивные контракты или контракты на дополнительные проценты, чтобы иметь возможность складывать деньжата в неофициальную черную кассу, или синюю, или желтую (цвет не имеет значения), и даже такая недотепа, как я, должна понимать, что в туристическом бизнесе очень многие готовы заплатить двойную цену — транспортные компании, владельцы кораблей, машин, лошадей, повозок, отелей, апартаментов, домиков на колесах, хостелов, массажных салонов и салонов красоты, продавцы сувениров, гиды, говорящие на нескольких языках, — невозможно перечислить всех лизоблюдов, но никто долго не упорствует, кроме, может, суицидальных, потому что в наше время на экономику надеяться нельзя. Определенная доплата гарантировала, что клиентов отправят именно в южную часть дюны, а не в северную, что эксклюзивные ремесленнические изделия они купят тут, а не там, съедят вот такой бутерброд, а не другой, выберут эту экскурсию, эту вечеринку, эту шлюху — даже недолговечные сомнительные гарантии подобного рода на вес золота в наши дни, когда конкуренты наступают друг другу на пятки, изобретают ловушки, а пресыщенные уставшие клиенты забывают, что значит честность.