- Я отвечаю за людей, которые мне доверились, а жизнь Гарри Поттера крайне важна для нас. Никто, кроме тебя, не мог помочь, пришлось рискнуть.
- И пожертвовать старым знакомым, да? Ладно, мне не привыкать, - улыбка Лестрейнджа чуть потускнела, но взгляд оставался тёплым и дружелюбным. – Так, вы объясните мне, что случилось, почему вы оба сидите как на похоронах и смотрите на меня, как на покойника?
- Я пойду, Аберфорт? – вскочила Гермиона.
- Останься, девочка. Родольфус, у меня плохие новости. Очень плохие. Робардс крайне заинтересовался тобой.
- Что тут нового, он и не переставал мной интересоваться все эти годы, - пожал плечами Родольфус. Даже обычной вспышки ярости в ответ на упоминание имени Робардса не последовало. – Я в его руках, так что не сегодня – завтра отправлюсь в Азкабан. Я ждал этого. Я готов.
- Боюсь, всё гораздо хуже, - вздохнул Аберфорт. – У меня есть основания полагать, что он будет настаивать на поцелуе дементора.
Лестрейндж помрачнел.
- Понятно. Ну что ж… Он ждал этого почти тридцать лет, я… - неожиданно Родольфус замолчал, его лицо исказилось от боли и отчаяния. – Господи, только не это. Что угодно, только не это.
Гермиона, глядя на него, невольно представила, как умные глаза Лестрейнджа становятся бессмысленными и пустыми, живой, цепкий взгляд – тупым и безразличным, насмешливый голос, смех, улыбка, чувства, разум – всё исчезает, оставляя вместо человека пустую оболочку, словно выеденную изнутри страшным безжалостным паразитом.
«Лучше б мы действительно дали ему спокойно умереть, чем доставили в больницу, вылечили и обрекли на такую участь, - с запоздалым раскаянием подумала девушка. – Он понимал, он пытался нам объяснить, но мы его не слышали. Нам казалось, что мир справедлив, что все поймут, как много он для нас сделал, что он изменился, и отплатят добром за добро, проявят великодушие, а вышло так, как он говорил. Что мы наделали!»
- Это… это неправильно! – со слезами в голосе воскликнула она. – Аберфот, сделайте что-то! Так нельзя! Это слишком жестоко и несправедливо!
Родольфус взглянул на неё.
- Вы знали, мадмуазель?
Девушка кивнула.
- Вы из-за этого так расстроены?
Гермиона кивнула снова.
- Спасибо, не ожидал. Хоть одна живая душа, помимо Басти и Браша. Тебя, старик, не считаю, нет у тебя души, - Лестрейндж снова улыбнулся. Улыбка была хоть и вымученной, но спокойной и полной достоинства. Гермиона поразилась, как быстро ему удалось овладеть собой. – В любом случае, когда… когда это случится, мне уже будет всё равно. Что Авада, что дементор. Единственное, - Родольфус повернулся к Дамблдору, – Басти не должен это увидеть. Не должен увидеть меня, после того, как.. Ну, ты сам понимаешь. После поцелуя дементора, - сделав над собой усилие, твёрдо закончил он.
- Родольфус, не сдавайся так быстро. Мне есть, что сказать Визенгамоту в твою защиту и я очень надеюсь, что мои аргументы окажутся достаточно весомыми.Но важно, чтобы ты сам всё не испортил. Робардс скоро появится здесь, набьёт палату народом и станет всячески тебя провоцировать. Ему нужно, чтобы ты сорвался и начал ему угрожать при свидетелях. Тогда он может заявить, что ты – ни в чём не раскаявшийся Пожиратель, который по-прежнему жаждет крови, что ты неисправим и опасен для волшебного мира, что другого выхода у нас нет.
- Не сомневаюсь, что в это охотно поверят, - Лестрейндж дёрнул уголком рта. – Люди всегда верят тому, что подтверждает их собственные представления.
- Поэтому, Родольфус, молчи. Прошу тебя, молчи, что бы он тебе ни говорил, как бы ни изгалялся. Одна вспышка - и тебе конец. Ни я, ни кто бы то ни было ещё ничего не сможет для тебя сделать.
- Ну, насчёт кого бы то ни было ещё ты хватил…
- Я бы тоже хотела вам помочь, - горячо произнесла Гермиона, - но не знаю, как. Может… - она умоляюще взглянула на Аберфорта.
- Мадмуазель, я надеюсь, вы не планируете организовать мне побег? – проницательно сощурился Лестрейндж. – Не глупите. Во-первых, здесь заклятий не для одного десятка волшебников, даже таких умных, как вы. Во-вторых, не думайте, что Робардс будет к вам милосерднее, чем Волдеморт ко мне. Поверьте, я неплохо знаю их обоих. В-третьих, - Родольфус усмехнулся, - устал я бегать. Лучше принять неизбежное и покончить с этим раз и навсегда. Но я ценю ваш порыв. Вы действительно поколебали мои представления о людях.
- Родольфус, ты меня понял? – повысил голос Аберфорт. – Молчи, что бы тебе ни говорил Робардс или кто-то другой. В крайнем случае отвечай «да» или «нет», во всех остальных – молчи. Не дай ему выиграть тот бой.
- Роди, - он положил руки на плечи Лестрейнджу и взглянул ему в глаза, - тебе пора покинуть войну, ты уже достаточно навоевался. Пора вспомнить, каково это – просто жить. Не в тюремной камере, не в военном лагере любой стороны – в своём доме, в стороне от всех. Ты не принадлежишь ни одной из сторон, так оставайся сам по себе, это лучший выход для тебя. Просто позволь мне помочь тебе и помоги себе сам.
Лестрейндж качнул головой в знак согласия, хотя всем своим видом выражал сомнение в том, что из затеи Дамблдора что-то выйдет.
В палату неслышно проскользнул Кингсли, подошёл к Аберфорту и вполголоса сообщил:
- Он уже здесь.
Затем стал за спиной Лестрейнджа, скрестил руки на груди и замер.
Следом за Кингсли, оставив дверь открытой, вошёл Колдман.
«Свидетели, - подумала Гермиона, - он собирает здесь тех, кто откровенно ненавидит Родольфуса».
- Вы же целитель, - презрительно прошипела она Колдману, - а играете в эти грязные игры.
Колдман даже не повернул головы в её сторону.
- Не стоит, мадмуазель, - ответил вместо него Лестрейндж. – Вам с ним ещё работать, а мистер Колдман уже не раз продемонстрировал свою злопамятность.
«Будет он молчать, как же, - подумала девушка. – Силенцио надо было использовать, но сейчас уже поздно».
Аберфорт тоже недовольно взглянул на Лестрейнджа, взглядом призывая того к молчанию.
- Здравствуй, Родольфус, - продребезжал старческий голос.
На сцене появилось новое действующее лицо – костистая старуха в зелёном платье и высокой шляпе, увенчанной чучелом грифа. Она выглядела бы забавной, если бы не гримаса отвращения и лютой ненависти, искажающая её лицо.
За спиной старухи маячил Невилл.
========== Часть 22 ==========
Глава 22
- Здравствуйте, миссис Логботтом, - настороженно ответил Лестрейндж, слегка склонив голову.
- Тяжёлая артиллерия, - пробормотал за спиной Гермионы Кингсли. – Умно со стороны Робардса, очень умно. Даже если Лестрейндж будет молчать, хватит того, что скажет она. А Гавейну и появляться не придётся. И Конфринго, пущенное им когда-то в израненного пацана с умирающим на руках, тут не поможет.
Невилл осторожно обогнул старуху и сел рядом с Гермионой.
- Ты зачем бабку притащил? – прошептала девушка.
- Она сама пришла. Робардс сказал ей, что Лестрейндж здесь и что с её помощью от него можно будет окончательно избавиться.
- А ты знаешь, как именно Робардс хочет от него избавиться?
- Знаю.
Кингсли опустил руки им на плечи, призывая к молчанию.
- Я рассчитывала застать тебя в более худшем состоянии, но и так неплохо.
- Извините, что не оправдал ваших ожиданий.
- Да твою ж мать, - шёпотом выругался Кингсли и, как показалось Гермионе, пнул Родольфуса ногой. Она бы с удовольствием сделала то же самое.
- Всё такой же наглый, циничный хам, - с удовольствием констатировала старуха.
В этот раз Лестрейндж благоразумно промолчал, может быть, просто не желая получить очередной пинок.
- Что у тебя с лицом, кто тебя так разукрасил? – старуха, в отличие от Родольфуса, угомониться не собиралась.
- Пустяки, не стоит упоминания, - махнул рукой Лестрейндж, искоса взглянув на Кингсли и слегка отодвигаясь.
- Надеюсь, тот, кто это сделал, получил истинное удовольствие.
«Она не знает, что это Невилл? – удивилась Гермиона и запоздало подумала, что бабушка как раз и могла сказать внуку всё то, о чём упоминал Родольфус, и тем самым определить его дальнейшую судьбу. – Хорошо, что сначала мы, а потом Кингсли объяснили Невиллу, как это выглядит на самом деле».