Алиса погладила его по щеке, натолкнулась пальцем на рубцы и внимательно посмотрела на них, будто только что увидела.
- Роди, твоё лицо. Что это? Тебя били? Это опять Фрэнк?
«Опять? Давай, Фрэнк, а друзья пусть помогут, вас же снова четверо!» - вспомнила Гермиона.
- Пустяки, Алиса. Уже всё прошло. Это не Фрэнк, - качнул головой Лестрейндж.
- Смотри ей в глаза. Не отводи взгляд, удерживай её здесь, - негромко произнёс Колдман. – Боюсь поверить…
Женщина погладила его по правой кисти.
- Роди, то, что сделал Фрэнк – это ужасно. Мне так жаль! Он не должен был…
- Всё в прошлом, Алиса. Я смирился.
- Лестрейндж!
- Для того момента оно тоже в прошлом, - не отрывая взгляда от Алисы, уточнил Родольфус.
- Роди, обещай, что ты не бросишь играть. Прошу тебя!
Лестрейндж на секунду прикрыл глаза. По лицу прошла судорога.
- Алиса, в этом больше нет смысла.
- Роди, пожалуйста. Обещай мне! Ты должен играть. Ты не сможешь стать тем, кем мог бы стать, но прошу тебя, не бросай играть! Прошу тебя, обещай мне!
Было очевидно, что этот разговор причиняет Лестрейнджу огромную боль. Он медлил с ответом. Алиса снова застонала.
- Лестрейндж, скажи ей то, что она хочет!
«Она хочет, чтобы он дал слово. А своё слово он считает себя обязанным сдержать, даже если даст его несчастной полубезумной женшине, не понимающей, где она и о чём говорит».
Алиса с мольбой смотрела на Лестрейнджа.
- Роди, пожалуйста! Это ведь из-за меня! Обещай, что ты не бросишь играть.
- Родольфус, тебе придётся это сделать, - тихо сказал Аберфорт. – Не заставляй её страдать, она и так настрадалась.
Лестрейндж вздохнул.
- Хорошо, Алиса. Обещаю, - мягко сказал он.
- Слово Родольфуса Лестрейнджа?
Родольфус грустно улыбнулся.
- Слово Родольфуса Лестрейнджа.
Алиса ответила ему такой же мягкой улыбкой. Потом в ней снова что-то изменилось. Взгляд опять стал рассеянным, из него ушла осмысленность, он так же, как вначале, скользил по присутствующим, ни на ком не останавливаясь. Она отступила на шаг и отвернулась.
Родольфус, совершенно обессиленный, рухнул на койку и обхватил руками голову. Его трясло.
Колдман разочарованно вздохнул.
- Невилл, мне жаль. Боюсь, в ближайшее время надежды нет. Отведи маму и принеси успокоительное зелье.
- Она, вроде, спокойна, я не хочу зря давать ей сильнодействующие средства.
- Лестрейнджу принеси.
- Я в порядке, - глухо возразил Родольфус.
- Здесь я решаю, кто в порядке, а кто нет! – взорвался Колдман и, подойдя к старухе, наклонился к ней с угрожающим видом.
- Миссис Лонгботтом, если ещё раз вы позволите себе что-то подобное, я клянусь – вы больше не переступите порога этой больницы. Все новости будете узнавать от Невилла, но вас я сюда не впущу.
- Когда Алиса исчезла почти сразу после Фрэнка, Невилла нашли одного в поместье Пурсоулов, - проигнорировав медика, задумчиво произнесла старуха. – Мы были уверены, что это кто-то из них переправил его туда, чтобы спасти.
- Родольфус, - снова обратилась она к Лестрейнджу, но сейчас в её голосе не было той жгучей ненависти, которая ощущалась почти физически в начале её визита, - что там произошло? Как Невилл оказался у своего деда?
Лестрейндж по-прежнему сидел, опустив голову. Вернувшийся Невилл ткнул ему в руку стакан с микстурой. Родольфус взял его трясущимися руками, половину выплеснув на себя.
- В порядке он, - зло бросил Колдман.
- Родольфус, - снова требовательно обратилась старуха.
- Какая теперь разница, - наконец, произнёс тот срывающимся голосом. – Всё равно ничего уже ни изменить, ни исправить. Невилл жив, Алиса и Фрэнк… - он замолчал.
- Ты и твоя семья провели четырнадцать лет в Азкабане, - подхватил Аберфорт. – Родольфус, может, пришло время рассказать, что же случилось там на самом деле? Да, ничего ни изменить, ни исправить, но Невилл и Августа имеют право знать правду. Им это нужно.
- Вы действительно так считаете, Аберфорт? – Робардсу, очевидно, надоело стоять в коридоре. – Вы думаете, мальчику и старой женщине нужны подробности издевательств и пыток?
При появлении Робардса Кингсли снова навис над Лестрейнджем, но Родольфус был слишком обессилен.
- Гавейн, я сама в состоянии решить, что мне нужно, а чего не нужно, - отрезала старуха, мгновенно превращаясь в ведьму, затем снова повернулась к Лестрейнджу. – Родольфус, я прошу тебя, расскажи, наконец, что на самом деле произошло с моим сыном и невесткой.
- Хорошо, - у Лестрейнджа больше не было сил сопротивляться. – Мне нужна палочка.
- А больше тебе ничего не нужно? – ухмыльнулся Робардс.
Кингсли молча протянул Лестрейнджу палочку. Родольфус прикоснулся к виску. На конце палочки затрепетала серебристая нить.
- Смотрите, - устало произнёс Лестрейндж и закрыл глаза.
========== Часть 24 ==========
Глава 24
- Братец вернулся! – обрадовался Рабастан – Долго тебя не было, мы уже волноваться начали.
- Мы? – уточнил Родольфус.
- Ну-у-у… Твоя жена волнуется лишь о том, куда подевался его Темнейшество.
- Басти, не болтай лишнего. – Родольфус без сил плюхнулся на продавленный стул и устало закрыл глаза. Он выглядел очень странно – в затрапезном свитере и рваных джинсах, заросший бородой почти до самых глаз, волосы всклокочены, правая щека расцарапана, на скуле синяк, у виска запеклась кровь. Но, надо сказать, прекрасно гармонировал с окружающей обстановкой – убогая хибара с грязной, поломанной мебелью, с дырявой крышей, через которую ночью романтично светили звёзды, но очень неромантично шёл дождь. Рабастан выглядел под стать брату, разве что свитер был новее, а джинсы целыми.
- Ты что-то узнал?
Лестрейндж открыл глаза и невольно залюбовался. Его жена даже среди этого убожества выглядела королевой в изгнании, грозной, непокорной и ослепительно прекрасной.
- Дольф, ты меня слышишь? Ты видел его? Он что-то знает? Он поможет нам?
- Видел. Ничего он не знает и помогать нам не будет. За ним следит Министерство, он до сих пор под подозрением у авроров, ему не доверяют и у него маленький ребёнок. Вот всё, что он мне сказал.
- Предатель! Предатель и жалкий трус! Когда Повелитель вернётся, ему придётся ответить!
- Роди, ты ранен? – с тревогой спросил Рабастан.
- Немного зацепило. Меня ждали. В Гринготтсе всё прошло спокойно, гоблины в наши игры не играют, а вот на выходе меня поджидали. Спасибо Брашу, помог отбиться.
- А он?
- Остался там. Не знаю, уцелел ли. Было жарко. Заклятия так и летали.
- Жаль, - расстроился Рабастан. – Я к нему привык.
- И мне жаль.
- Вы что, оба с ума сошли? Домашнего эльфа оплакивают. До такого не каждый предатель крови додумается, - возмутилась Беллатрикс.
Родольфус выложил на стол небольшой мешочек.
- Это все наши деньги. В Гринготтс теперь соваться слишком опасно, а Малфой нам не поможет. Да, а это тебе, - он протянул брату небольшой свёрток. Тот засиял.
- Ты что, в Косой переулок за бумагой заходил? – с отвращением спросила Беллатрикс.
- Нет, конечно. У гоблинов попросил, в Гринготтсе этого добра хватает.
- Представляю, что они о тебе подумали.
- Наша семья отваливает им кучу денег не первое столетие, так что думать они могут всё, что угодно, но принесли по первому слову.
Рабастан, примостившись в углу, вытащил из стопки бумаги, оказавшеся в свёртке, несколько листов и что-то лихорадочно набрасывал. Родольфус с улыбкой посмотрел на него, потом встал и повернулся к жене.
- Белла, нам нужно уходить. В Британии нам сейчас делать нечего. Никто не знает, куда делся Волдеморт. Он просто исчез. Растаял в воздухе. Наших взяли всех. Те, кто не сложил оружия, лежат в могилах или сидят в Азкабане, остальные затаились в норах и носа не показывают. Мы последние, и кольцо вокруг нас сжимается, я это чувствую. Пока ещё я могу переправить нас во Францию, но скоро и этот канал закроется, надо торопиться. Переждём там, а когда всё успокоится…