Подобные цифры производят впечатление взятых с потолка даже не потому, что слишком велики, а потому, что женская манера тратить деньги, как ни пытайся вычислить ее закономерности, непредсказуема в своей абсурдности. В советское время еще было как-то полегче, потому что для растраты всей получки в один день надо было приложить усилия. Теперь же, когда товары чуть ли не сами бросаются тебе на шею с витрины, даже самая предусмотрительная и прижимистая женщина не может ручаться за себя: как ни старайся сводить дебет с кредитом, в смету не заложишь внезапные случайные встречи с туфлями или сумкой своей мечты, мимо которых невозможно пройти. Мужчине трудно объяснить такое сугубо женское мучительное переживание, с которым по болезненности не сравнятся никакие обиды или угрызения совести, - воспоминание о понравившейся вещи, которую женщина могла купить, но не купила, остановив себя вздорным в общем-то соображением, что до получки ей будет не на что жить и придется залезать в долги. Впрочем, такие проявления женского здравого смысла являются скорее исключением: в психологической конструкции слабого пола не предусмотрена красная лампочка на приборной доске, которая загоралась бы, когда перейден критический лимит свободных денег.
Все это делает женщину легкой мишенью для рекламы; ключевые слова многих рекламных слоганов: «побалуйте себя» очень точно попадают в самое уязвимое женское место и формулируют философию женского потребления. Вообще, малоромантичным канцелярским словом «потребление» было бы не очень точно определять женские инвестиции в товары и услуги. Женщина не столько «употребляет» или «пользуется», сколько именно «балуется», причем набаловаться на сколько-нибудь продолжительное время не может. В момент приобретения женщиной товар теряет большую часть своей привлекательности: пока новые трусы еще лежат в фирменном пакете по дороге домой и привлекают завистливые взгляды встречных баб, которые сегодня еще ничего не успели себе купить, обновка по инерции сохраняет свое очарование, но будучи распакована, одомашнена и наполнена прикладным, утилитарным значением, сразу становится женщине неинтересна. На месте осуществившейся мечты, увядшей, как срезанный цветок, в женском сердце тут же распускается мечта свежая, и процесс этот нескончаем. И все же, хотя женское счастье, с одной стороны, неуловимо и не исчисляемо в конкретных суммах, это не значит, что его не купишь ни за какие деньги. Совсем наоборот: парадоксальным образом мимолетное, эфемерное женское счастье порой покупается гораздо легче, чем счастье мужское, основательное: женщину способна осчастливить такая пустяковая, копеечная фигня, о которой мужчина может вообще не догадываться, что она существует в природе и может зачем-то понадобиться разумному существу.
Чувство короткой трубы
Неопределенность требует бессмысленных трат
Евгения Долгинова
I.
«Растет и ширится благосостояние трудящихся масс», - впору запускать вместо утреннего гимна первомайский рупор Левитана. Оно действительно растет. Социологи уверенно называют последние два года временем «потребительской эйфории»; индекс потребительского оптимизма высок как никогда - 120 баллов из 200 возможных; наиболее оптимистичными консюмеристскими регионами считаются нефтяная Тюмень и родина КАМАЗов Набережные Челны; в новом году рост доходов населения составит около 10 процентов с учетом инфляции. 10 миллионов россиян отдохнули за границей в прошедшем году и потратили 4, 4 млрд. долларов. Все покупают всё. Торговые центры, открывающиеся в депрессивных областях, мгновенно заполняются пенсионерами, которые раньше могли быть экскурсантами, - теперь, осторожно и медленно, они что-то да покупают. «Вы-то что купили, Анна Ивановна?» - «Свечечку в стаканчике - ну такой красоты!». Жить стало веселее, жить стало тороватее. Всюду «жыр», как выражается интернет-молодежь.