— Предтеченский, в Кулибине, — быстро ответила Ника, тут же услышав чей-то шёпот, назвавший её ботанкой.
— Точно, — кивнула хозяйка. — Нынешний Кулибин — это бывшее Предтеченское. Поэтому острог так называли. До сих пор стоит, только там теперь больница. Так вот. Еремей тогда сбежал, а Виринея не смогла и осталась в остроге. Пытались заставить её выдать отца. Но она ничего не рассказала. Так и умерла там. Но. — Здесь Бэлла Геннадьевна по-актёрски подняла вверх палец с длинным красным ногтем. — Виринея сумела передать из острога грамоту.
— Грамоту? — переспросила Стася, устало откидываясь на спинку стула.
— Разбойники всегда имели доверенных лиц — тех, кто знал об их сокровищах, местах, где они спрятаны, и зароках.
— Зароках? — заплетающимся языком пробормотала Стася.
— Когда клад закапывали, его заговаривали. — Бэлла Геннадьевна не теряла терпения. — То есть, делали как бы инструкцию — что нужно сделать, чтобы этот клад потом достать. Например, прийти всемером, или подойти спиной к кладу. Все эти сведения записывались в особые грамоты, которые хранились у доверенных лиц. Вот и у Виринеи была такая грамота. И чтобы грамоту не отобрали в остроге, она сумела передать её на волю своим родственникам. А теперь я расскажу вам нечто такое, чего вы больше нигде не узнаете.
Повисла театральная пауза. Стася, правда, почти спала, положив голову Гордею на плечо. Сам Гордей слушал рассказ со скучающим видом — он всё это уже изучил на форумах кладоискателей, о чём постоянно всем рассказывал. Как и Женя, теперь складывающая оригами из фантиков от конфет. Ника же просто не ждала, что её чем-то смогут удивить.
— Так вот, — выдержав паузу, заговорила хозяйка. — Эта грамота была передана потомкам Еремея, жившим в этих местах. Они её оставили своим детям, и так далее. Сама грамота, конечно, не сохранилась, но её примерное содержание всё же дошло до наших дней.
Снова повисла пауза. Никто из ребят не демонстрировал интереса к рассказу.
— Погодите, вы хотите сказать…? — начала догадываться Ника.
— Да, я являюсь прямым потомком Виринеи, — заявила Бэлла Геннадьевна, подчёркивая свою гордость актёрскими интонациями.
— Откуда у неё потомки, если она умерла в остроге? — спросил Гордей. Скатав шарик из фантика, он щёлкнул по нему, заставив перелететь почти весь стол и упасть в розетку с вареньем.
— Они родились раньше, — сухо и хлёстко произнесла Бэлла Геннадьевна. Но через секунду вернула загадочный тон: — А Еремей, узнав о смерти дочери, сам сдался властям. Но, сколько у него ни выпытывали, где урочище, он так ничего и не выдал. Но когда его привели к месту казни, огромному дубу на Гиблых болотах, он за миг до смерти проклял и свои сокровища, и тех, кто выдал его дочь, и вообще все эти места. А был он колдун сильный. Так что проклятие действует и по сей день.
— И как оно действует? — спросила Женя, подперев кулаком щёку и тоже щёлкая по шарикам из фантиков.
— Во-первых, сокровища до сих пор не найдены. Больше того, те, кто к ним хоть немного приближался, погибали при странных обстоятельствах. Ну, а наши места, — Бэлла Геннадьевна грустно вздохнула. — Что ж, стоит просто посмотреть на них — разруха и запустение. А ещё говорят, что из мести за дочь Еремей проклял всех здешних детей. Поэтому ребятам тут никогда не разрешают гулять одним, особенно в лесу и на Гиблых болотах. Пропадают. Просто уходят и не возвращаются. Говорят, их уводит Еремей.
— Я не поняла, — встряла Стася, — так кто сдал Виринею?
— Жених. Что непонятного? — грубовато сказала Женя.
— Он, кстати, после этого тоже погиб, — кивнула Бэлла Геннадьевна. — По легенде, через девять дней после казни к нему явилась Виринея в свадебном платье и увела за собой. Нашли его утром у порога той самой церкви, где они должны были обвенчаться. И в теле совсем не было крови.
— Но если всё здесь проклято… — Ника даже заёрзала на стуле, хотя эту легенду слышала уже сотню раз. — Вы не боитесь?
— Чего я должна бояться? — удивлённо спросила хозяйка.
— Ну, что кто-то из туристов… — Ника покрутила рукой в воздухе. — Что что-то случится.