От недобрых взглядов ребят Нике захотелось уменьшиться, а лучше спрятаться.
— Мы на остановке Пороги. — Гордей смотрел на экран своего смартфона. — Так. Есть автобус, который идёт в другую сторону через полчаса, он тоже доезжает до Серпов. Значит, переходим дорогу.
Компания перебралась на другую сторону и свалила рюкзаки прямо на землю, потому что от старой остановочной скамейки остались лишь ржавые металлические ножки.
— Ой, смотрите, что я нашла! — защебетала Стася, водя пальчиком по экрану своего телефона со стразиками. — Здесь рядом есть волшебный источник, там можно загадать желание! Надо идти вон туда!
И она указала в сторону, где деревья расступались, давая хорошо утоптанной тропке уйти в чащу.
— У нас же есть время, пойдём посмотрим!
— Если мы опять пропустим автобус, ночевать придётся прямо здесь, — произнёс Гордей таким тоном, будто читал нотацию младшим школьникам.
— Тогда пусть она останется здесь. — Женя кивнула на Нику.
— Ещё чего, я тут одна не останусь. — Об одиночестве на этой старой остановке даже думать не хотелось.
— Тогда ты тоже останься, — почти приказным тоном сказала Женя Стасе.
— Ага, щас! — Голос Стаси из обычного кукольного вдруг превратился в кричаще-ледяной. За десять лет знакомства Ника всего пару раз слышала, чтобы подруга так разговаривала, и всякий раз такая перемена интонаций предвещала скандал или истерику.
Стася звонко хмыкнула и, виляя бёдрами, направилась вперёд по тропинке. Гордей закинув на себя сразу два баула, пошёл следом. Ника почти побежала за ними — очень не хотелось снова оставаться последней.
Дорожка уходила вниз, окружённая густой желтеющей растительностью. Она изгибалась, обходя громадные вековые сосны с тёмными стволами и изумрудными кронами, где-то в вышине закрывающими небо. Стало зябко, так что Ника поневоле прибавила шаг.
Вообще-то, это Женя виновата — надо было смотреть, какой автобус останавливала. Хотя бы на номер обратила внимание, но нет, лезет вперёд других, а куда — не важно. Главное быть первой. Да и задержались они из-за Стаси, со всей своей спортивностью не сумевшей дотащить рюкзак. Налегке-то ей просто бежать вприпрыжку, когда кто-то другой тащит её груз. И ведь ни словечка в защиту Ники не сказала, подруга называется.
Тем временем Стася, фотографируя на каждом шагу то лес, то себя, заголосила:
— Ой, смотрите, вон он! — И припустила к деревянному строеньицу с коньковой крышей.
Что-то похожее на домик стояло посреди круглой площадки, уложенной булыжниками. В центре находился такой же булыжный колодец высотой примерно в метр, а над ним — резные балки и дощатая крыша. Скинув рюкзаки, ребята сгрудились вокруг колодца.
— Ну-ка, глянем. — Гордей достал смартфон и направил фонарик в тёмную воду. На дне колодца звёздочками засверкали золотистые и сребристые кружочки.
— Это, что монетки? — Стася наклонилась так низко, что чуть толкни — и полетит вниз.
— Ага, — усмехнулся Гордей. — Наверное, кто-то на эти деньги виллу себе отгрохал.
— И не одну, — подхватила Женя. — В таких местах обычно полно туристов, вот всякие бизнесмены этим и пользуются — гостиницы открывают, ресторанчики, сувениры там всякие. А ещё говорят, что некоторые специально бросают побольше монеток в фонтаны, чтобы туристы по инерции кидали туда деньги.
— Смотрите, икона. — Стася указала на поперечную балку, на которой, действительно, стояла икона. Правда, кто там был изображён, разглядеть не получилось — от старости и влажности икона полностью потемнела, только золотистый нимб тускло поблёскивал в слабом лесном свете.
— Здесь икона, здесь же и языческое дерево. — Ника кивнула вправо, на старый растрескавшийся ствол с голыми ветками, полностью увешанными разноцветными ленточками, платочками и шнурками.
— И что? — спросила Женя, глядя на трепещущие украшения.
— Смешение… а, неважно. — Растолковывать что-то Жене казалось пустой тратой времени.
— Так, все молчат. Я загадываю желание, — торжественно объявила Стася и, зажав что-то в кулачке, закрыла глаза и зашевелила губами. Потом бросила монетку в колодец. Причём проделала это с таким важным видом, будто ждала восхищённых аплодисментов.
Гордей отправил денежку в воду щелчком, будто играл в орлянку. Ника, чтобы не выделяться, тоже достала монетку. Только вот желание всё не формулировалось. В сознании отчего-то маячило лишь одно слово — «Ангелина». Но ей эта монетка уже не поможет.
«Пусть всё будет хорошо», — выдавила Ника, бросила монету в колодец и побыстрее отвернулась, чтобы не расплакаться.