— Вот видишь, — улыбнулся отец Александр и взял монету с иконы. — Если стыдно, то всё нормально. У нас их часто крадут, но знаешь, они всегда возвращаются. А кольцевик себе оставь. На память.
Ника крутила поддельную монету в руке, когда услышала знакомый звук мотора.
— Мам! — Ника побежала к вышедшей из машины маме и хотела её обнять, но мама, расширив глаза, отстранилась.
— Что с тобой? Кто это сделал?! Дружки твои?! Да я их всех посажу! Где они?! — Мама угрожающе закатила рукава, как она всегда почему-то делала, когда готовилась пойти в атаку.
— Они… — Ника вопросительно посмотрела на священника.
— А вы ещё кто? — требовательно спросила мама у отца Александра. Ясно, в спортивном костюме священника вполне можно принять за дачника или простого местного мужика.
— Я настоятель церкви Скорбящих Радость. Отец Александр.
Мама коротко кивнула. Отец Ники, стоявший чуть поодаль, засунув руки в карманы, тоже вяло кивнул.
— Так где твои приятели?
— Их здесь нет, — мягко произнёс священник. — Они в больнице. Так уж вышло.
— То есть? — Мама, казалось, была разочарована тем, что не сможет собственноручно задать трёпку дочкиным друзьям.
— Та светленькая девочка… у неё глубокий порез, большая кровопотеря. И скорее всего, руку спасти не удастся, там уже отмирание пошло. — Ника вспомнила пропитанную кровью повязку на плече Стаси и поморщилась. — Другая девочка, увы, осталась без глаза. Мальчик почти цел, хотя у него сломано несколько ребёр и обе руки, но это не критично. Он парень крепкий, на нём всё быстро заживёт.
— А Бэлла? — тихо спросила Ника.
— А вот с ней совсем всё плохо. Руки-ноги целы, а вот голова… Похоже, она окончательно умом тронулась. Всё кричала, что-то про награды, дочерей Еремея, что кто-то — не та. — Отец Александр глянул на Нику, она коротко мотнула головой. Лучше потом всё маме рассказать.
— Кто такая Бэлла? — требовательно спросила мама.
— Хозяйка отеля и организатор тура. Она шла за нами и… — Ника глотнула воздуха. — В общем, всё из-за неё.
— Ну я ей устрою, — угрожающе закивала мама. — Пусть только выйдет из больницы.
— Бог её уже наказал — отнял разум, — мягко произнёс отец Александр. — И вряд ли она когда-нибудь оправится.
— Это не значит, что я всё спущу на тормозах. Ладно, поехали! — скомандовала мама.
Отец давно демонстративно покашливал и с готовностью открыл дверь для жены и дочери. Священник принёс рюкзак Ники и то, что осталось от её походного костюма, и помахал на прощание рукой.
Глава 13. Одно важное дело
Ника вышла из здания госпиталя в Кулибине и, не удержавшись, в который раз посмотрела на своё отражение в стеклянной двери. Раньше видеть себя было противно, она вообще старалась как можно быстрее пробегать мимо зеркал. А теперь не могла просто так пройти у какого-нибудь магазина с большими зеркальными окнами и не окинуть новую себя взглядом. Стыдно, конечно, но так трудно побороть искушение…
Новый облик — пожалуй, один из немногих плюсов путешествия в Мещёру. Ника сбросила пятнадцать килограммов. Ссадины полностью затянулись, а ещё мама настояла на том, чтобы снова сменить причёску, и Ника стала русой блондинкой с ассиметричной короткой стрижкой с длинной чёлкой. После каникул ребята в школе её не узнали.
Зазвонил телефон. Увидев незнакомый номер, Ника сбросила вызов. Она уже заблокировала с десяток номеров, с которых упрямо названивала мама Гордея. Она почему-то никак не хотела взять в толк, что Ника к новому путешествию её сына отношения не имела. И вообще старалась пореже о нём вспоминать. Только вот его мамаша этому активно препятствовала.
Гордею показалось мало одного тура в Мещёру, и он отправился туда снова. Уже месяц ни он сам, ни его группа таких же начинающих кладоискателей не выходили на связь. Хотя, по слухам, среди них затесалась парочка чёрных копателей с сомнительной репутацией, так что…
Ника тряхнула головой. Она безоговорочно запретила себе об этом думать. Пригладила волосы. Ещё не хватало укладку растрепать. Стоять на морозце было холодно, да ещё и без шапки, но Ника всё топталась у дверей госпиталя. Руки мёрзли даже в перчатках, а коротенькое узкое пальто плоховато грело. Зато шикарно выглядело.
Со своего наблюдательного пункта Ника рассматривала деревянную церковку, построенную посреди двора больницы, устроенной в бывшем Остроге. Она всё ждала, когда там покажется кто-нибудь… ну, не из пациентов. Ника не знала, как назывались местные служители, да и были ли они там. Наверное, были. Потому что на сайте епархии точно указывалось, что по средам в полдень здесь служился молебен о здравии. Кто-то же его проводит. Ника даже время для прохождения МРТ подгадала, чтобы зайти в церквушку, когда там точно кто-нибудь будет.