Кравец посмотрел новости, попил чаю. В 10 часов ожидание стало невыносимым, и он набрал телефон Ленки Тереховой, пресс-секретаря УВД.
— Ленок! Это Жора Кравец тебя беспокоит.
— Привет, любимый. Что-то совсем забыл меня… Соскучился что ли?
— Соскучился, Ленок. Потискать тебя хочу. Но сейчас помоги мне. Можешь сводочку посмотреть. У меня сын загулял где-то…
— Сын? У тебя?
— Да. Я сам удивлен. Это сюрприз! Сын у меня тут объявился из Венесуэлы… Сейчас он пропал куда-то. Дома не ночевал. Рауль Рохас. Посмотришь?
— Рауль Рохас? Хорошо, Жорик. Посмотрю. Когда увидимся?
— Через недельку! Сына провожу и позвоню…
Жора принял ванну, вырвал два длинных волоса, торчащих из носа, привел себя в порядок, если считать, что полбутылки Henessy способны привести в порядок и успокоить встревоженного родителя. В 12 часов он заснул прямо возле телевизора. В начале второго дня в его кармане, словно взрыв петарды, раздался телефонный звонок, от звука которого он пукнул, вздрогнул, как укушенный оводом конь. Номер звонившего не определился.
— Ленок? Ну что там? — закричал Жора, пустив от волнения небольшого петуха.
— Георгий Кравец? — спросил густой бас.
— Да, да! Рауль Рохас у вас?
— Это капитан Свиридов, 14-е отделение полиции. Рауль Рохас у нас.
— Что случилось? Он цел? — холодок пробежал по членам Жорки.
— Цел. Вы можете забрать его. Авторемонтная, 25. Деньги захватите.
— Зачем?
— 100 тысяч.
— А что случилось?
— Приезжайте, — после паузы ответил неопределенно голос.
— Да что случилось-то?
В трубке послышались короткие гудки. «Авторемонтная 25», — бормотал Жора. Он полез в кошелек, чтобы посчитать наличность. Наличности не было. Кошелек был непривычно и огорчительно пуст. А ведь он обычно носил с собой, на крайняк, не менее пятидесяти тысяч. Кравец недоуменно пожал плечами и уныло полез в сейф.
В полиции Кравеца встретил капитан полиции, мужчина с интеллигентным, мудрым лицом профессора, с неформальной, небольшой рыжеватой бородкой клином.
— Капитан Свиридов, — представился он, — Документы предъявите, пожалуйста.
Кравец протянул ему свой паспорт.
— У вас тут не указано, что Рауль Рохас — ваш сын, — мрачно сказал полицейский.
— Я знаю. Но я сам недавно узнал, что он мой сын. Мне написала его мать. Я вчера только встретил его в аэропорту. У меня есть вызов. Я оформил официальный вызов. Вот он, — Жора показал ему копию вызова.
— Вы впервые встретились?
— Да. Вчера.
— Вы разведены?
— А при чем тут это?
— Не при чем.
— Да. Я разведен. Три раза.
— Вы — гей? — обычным голосом спросил меня капитан.
— Что? — от возмущения у Кравеца отвисла челюсть. — Да как вы…
— Тогда так: Рауль Рохас — гей? — спросил он, пристально глядя Георгию в глаза.
— Что? Да что вы такое говорите? — возмущенно воскликнул тот, вставая со стула.
— Сидите! — капитан Свиридов несильно, но оскорбительно толкнул его в грудь, отчего Жора свалился обратно на стул, — Успокойтесь. Не надо кричать. Иногда люди некоторой ориентации выдумывают всякие истории, чтобы вызвать своих возлюбленных из-за границы. Ваш сын, или кто там он вам, этот ваш Рауль Рохас устроил драку в гей-клубе. Вот, почитайте протокол. Он составлен в присутствии представителя Посольства Венсуэлы в Москве.
Кравец пробежал протокол по диагонали. Руаль Рохас устроил драку в гей-клубе, разбил барную стойку, стол, снес стерео систему с пультом и сломал нос бармену. Кравецу стал дурно. Ему срочно понадобился стакан виски. Но у капитана Свиридова виски не было. Кравец выпил полстакана предложенной ему водки. Ему пришлось заплатить мзду в размере пятидесяти тысяч рублей за то, чтобы замять дело, и еще пятьдесят — за ущерб, нанесенный сыном клубу пидорасов.
Блудный сын Кравеца, полусонный, хмурый Рауль Рохас, помятый, взъерошенный, с лиловым кровоподтеком на скуле, в разорванной куртке Риккардо Тиши явился перед Кравецом в сопровождении полицейского. Капитан выложил на стол рюкзак, паспорт, ремень, телефон, зажигалку, сигареты, смятые купюры русских денег.
— Скажите ему, пусть посчитает деньги и распишется, что не имеет претензий к полиции, — мрачно приказал он.
Кравец перевел. Рауль расписался, не считая денег, сгреб со стола все вещи в рюкзак.