Кристиан, заметив, что у Барри затряслись руки, сразу предложил:
— Давай я сам установлю растяжку. Я охотой промышлял, могу поставить хорошую ловушку.
Очередные грабли
Осторожно преследуя князя, унтер не мог не заметить поперёк тропы узкой, но довольно яркой ленты.
— Стоять! — прошипел он и стал обходить ловушку, а то что это ловушка он не сомневался. Осторожно перемещаясь с места на место, он упустил из виду своих попутчиков, которые шли следом, но не так осторожно как он. Хрустнула ветка под ногой, освобождая следующую ветку, а вслед за ней под ноги выкатился слегка дымящийся шар. Унтер среагировал быстро, отвалившись в сторону за ствол дерева, чего не скажешь про его спутников. Взрыв разметал остановившихся солдат. Отплевавшись от крошева листьев, унтер встал и подошёл к лежащим.
— Были дураками, и умерли по дурацки.
Продвигаясь по следам князя и его спутников, унтер догадался, что они направляются в ближайшую деревню. Приложив все свои силы, он постарался прийти туда первым и ему это удалось. В трактире он пересёкся с проезжими молодыми дворянами, с которыми чуть было не подрался, но слава богу всё оказалось более менее хорошо. Дворяне прослышали о покушении на князя и спешили поучаствовать в дележе пустого трона. Убедить их в том, что привезённая голова князя значительно увеличит их шансы в получении преференций, не составило труда.
Опять грабли
Дворянчик, разгорячённый алкоголем, приплясывал от возбуждения. Красуясь перед присутствующими девицами, расстегнул колет, демонстрируя богатые кружева своей рубахи, поддернул рукава до локтей, показав несколько цветных плетёных браслетов, которые были свидетельством благосклонностей нескольких женщин и судя по цветам нитей и по узору плетения занимавших не последнее положение в иерархии княжества.
— Готовься к смерти, я граф дю Марси Лё Хулаб Клери вызываю тебя на дуэль за оскорбление благородного меня, которому нанесено оскорбление твоим мерзким видом.
Князь передёрнул плечами и взмахнул правой раненной рукой и набрал воздуха в грудь, собираясь ответить обидчику, но посчитал, что не должен называться и просто сообщил:
— Согласен.
Дуэль превращалась просто в избиение, учитывая раненную руку и общую усталость. Жером пытался отговорить князя от предстоящего противостояния, но князь был непреклонен.
— Он кичится своим родом, своими победами, а что я могу противопоставить этому. Моё положение не даёт мне права сносить обиду просто так. Как к этому отнесётся Лига дворянства? Они же запишут это в летописи. Как вы себе представляете, мой сын будет читать летопись и думать, что его отец трус.
— Если вы согласитесь, то сына может и не случиться.
Кристиан Ламбрехт слушал эти слова и морщил лоб в размышлениях. Придя к какому-то заключению, он шагнул вперёд и бросил в лицо дворянчику.
— Пирим!
Дворянчик ощерился в нехорошей улыбке, осмотрел Ламбрехта с ног до головы. Отметил его драгунский палаш и, как ему показалось, несерьёзный и несуразный самострел, с улыбкой ответил:
— Пирим!
Это было нововведение столичной молодёжи в дуэльный кодекс. Вызов на дуэль с последующей заменой бойца на другого из компании или секундантов. Дуэль переходила в разряд боя до смерти и проводилась всем наличным оружием, бывшим у бойцов-дуэлянтов перед началом боя.
Дворянчик окончательно снял колет и продемонстрировал кожаный жилет с отделениями для метательных ножей. Ламбрехт снял драгунский камзол без знаков различия, нисколько не смущаясь своей грязной рубахи без всяких кружев, перевесил гранатомёт с плеча на плечо, под удобную руку. Дворянчик не придал этому значения, а Шкет с Барри заулыбались от предвкушения предстоящей комедии, пусть и со смертоубийством.
Обе компании и просто любопытные вывалились во двор и застыли в ожидании начала дуэли. Секунданты формально спросили про завещания и подписали грамоты о передаче победителю всего имущества. Ламбрехт со смехом подписал своё завещание, справедливо полагая, что его имущество всё с ним.
Граф дю Марси картинно, одним движением, взмахнул своей шпагой в ножнах и в сторону полетели пустые ножны, чем вызвал вздох восхищения у присутствовавших дам. Сделал парочку выпадов для разогрева, взял в левую руку метательный нож и сообщил, что он готов. Ламбрехт убедился, что граната заряжена в ствол гранатомёта и без предупреждения выстрелил. Бочка для воды у коновязи разлетелась на куски в страшном грохоте. Лошади от испуга рванули с места, ломая балку привязи. В следующий момент и лошади и телега сбили остолбеневшего графа и протоптались по нему, втаптывая в землю.
Ламбрехт не спеша вынул стрелянную гильзу, спрятал её в карман, дунул в ствол выдувая остатки дыма и зарядил следующую гранату, и только после этого спросил.
— Кто ещё желает пирим?
Секунданты, мотая головой от временно наступившей глухоты, подошли к растерзанному телу дворянчика.
— Мёртв, — констатировали они и, повесив головы, подошли к секундантам Ламбрехта.
— Все формальности должны быть соблюдены. Обратитесь к отцу погибшего за частью наследства — протянули документ о наследовании имущества, который подписали до дуэли.
Один из секундантов покосившись на гранатомёт спросил.
— Где вы такое приобрели? Надо это запретить для дуэлей.
— Пирим, он и в Африке пирим. — Барри поднял богато украшенную, слегка гнутую проехавшей телегой, шпагу граф дю Марси и протянул Кристиану:
— Это теперь ваше по праву.
— Как и имение возле столицы и парочка-тройка селений в герцогстве Сортога. Отец погибшего не сможет оспорить итоги дуэли, так как все условия пирима соблюдены.
Князь Робер, стоящий рядом, рассматривал наследную грамоту и немного подумав, достал свой карандаш и под подписью дворянчика написал — «сим подтверждаю», и поставил малую походную печать. Секундант прочитав оторопело смотрел на Робера и окончательно узнав, кто перед ним, впал в прострацию. Второй секундант проговорил:
— Это то, что оспорить невозможно. Да и оспаривать никто не будет. Записать в летописи своего рода, что сын дрался на дуэли с самим князем, пусть и по правилам пирим, это прославиться.
Князь Робер, совсем по простонародному, послюнявил карандаш и записал в свою книжку:
— Унтер-офицеру Кристиану Ламбрехту присвоить внеочередное звание есаул.
Барри заглянул князю через плечо и с улыбкой на лице кивнул спутникам:
— Есаул!
Компания разразилась смехом, на что и Робер стал смеяться вместе с ними.
— Судя по всему нам тут не рады, — князь отметил, что к ним приближается отряд воинственно настроенных оборванцев, вооружённых чем попало, — надо уходить по быстрому.
Однако уйти по быстрому не получилось. Сначала решили заполучить лошадей дворян, для чего князь быстро выписал расписку о покупке. Затем возник вопрос, кто поедет верхом, так как лошадей на всех не хватало. В конечном итоге всё решилось предельно быстро только когда засвистели стрелы самострелов.
Ламбрехт неожиданно споткнулся и опустился на одно колено. Из его бедра торчала стрела.
— Вперёд! — закричал Кристиан — Я их задержу.
Компания не стала сопротивляться, вскочили на лошадей и с места взяли в карьер. Барри оглянулся на Ламбрехта, с которым уже успел подружиться и чтобы облегчить ему работу прямо с лошади прицелился и выстрелил из своего автоматического самострела. Грохот очереди заставил присесть не только людей, но и лошадей, которые после этого понеслись быстрее ветра.
Кристиан, прихрамывая на простреленную ногу, отошел за изгородь и направил на толпу свой гранатомёт. Выстрел и последовавший за ним взрыв рассеял толпу по канавам. Решив, что он своё дело сделал, Ламбрехт похромал в сторону кабака, когда ему в спину влетела стрела, сбившая его с ног.
Всадники уехали уже достаточно далеко от деревни, когда Жером стал сползать с седла и Камилла, скакавшая рядом, стала его поддерживать.
— Что с ним? — князь придержал свою лошадь и обратил внимание на большое пятно крови на боку Жерома.