Драгуны выводили участников свалки на улицу и расставляли вдоль стенки, без всякого уважения тыкали носом в брёвна и обыскивали на предмет оружия. Робкие крики, насчёт дворянского происхождения, пресекали затрещинами и зуботычинами.
Продолжив движение на следующее утро, компания со смехом вспоминала драку и подтрунивала над князем и его «фингалом». Князь был немного угрюм, что впрочем, можно было отнести насчёт похмелья. А выпито было много. В ход пошло и «отличное Алуазьинское» и «самогон из свеклы». Расщедрившись, князь оплатил разгром в кабаке, чему был несказанно рад хозяин и ещё долго кричал благодарности в след уезжающим. Граф Монморо всё сокрушался по поводу князя, и как ему казалось, его поведения, недостойного дворянина. Видя, что его увещевания пропадают всуе, замолчал и поглядывал на своего адъютанта, который всё порывался всучить ему фляжку с коньяком.
Барри, заметив фляжку адъютанта, махнул ему рукой и свинтив крышку протянул Роберу.
— Полечиться сейчас будет правильнее, чем болеть неизвестно сколько времени.
Шкет достал свою фляжку и отпив несколько глотков спросил:
— А все-таки, куда мы едем? Сборы были такими быстрыми, что даже не успели поинтересоваться пунктом назначения. Поначалу думал, что опять в подземелье, но мы сейчас едем совершенно в другую сторону.
Князь оторвался от фляжки:
— У подземелья теперь расквартирован полк пикинеров. Было бы неразумным оставлять такое место без охраны, да ещё учитывая, что Нинель сбежала. Уж она то, своим хозяевам всё рассказала. Не надо своего сюзерена считать тупицей.
— Как можно, ваше высочество! — Барри картинно поклонился.
— Перестаньте паясничать, мы же друзья.
— Ну, так куда мы направляемся?
— Мы едем отдать дань почести нашему другу господину Ламбрехту.
— Да! Жаль Кристиана.
Все помолчали и не сговариваясь приложились к своим фляжкам. Глядя на них и граф Монморо достал из-за голенища ботфортов плоскую фляжку и приложился. В короткое время он перенял привычку князя носить фляжку с горячительным. Один только адъютант, глядя на них и на свою фляжку в чужих руках, горестно вздохнул.
Добравшись до места, князь вышел из коляски и подозвал графа Монморо и своих спутников. Из дома вышла старушка, которая с удивлением смотрела на приехавших. Робер поклонился женщине и достал папку. Прокашлявшись, кивнул графу Монморо:
— Записывайте.
Ещё раз прокашлялся и торжественно продолжил:
— За выдающиеся заслуги перед княжеством, доблесть и преданность драгуна Кристиана Ламбрехта произвести в звание бомбардир.
Граф Монморо с удивлением посмотрел на Робера, но ничего не сказал против. Князь заметив его взгляд бросил:
— Записывайте, записывайте.
Повернулся к своей свите и поманил невзрачного чиновника, который всю поездку был вне внимания.
— Выдать причитающееся жалование бомбардиру за месяц.
Невзрачный чиновник выложил несколько монет на установленный походный столик. Князь продолжил:
— За спасение жизни своего сюзерена бомбардиру Ламбрехту досрочно присвоить звание вахмистр. — Князь взглянул на невзрачного, который тут же выложил на стол несколько золотых монет.
— За проявленную смелось и самопожертвование присвоить вахмистру Ламбрехту досрочное звание унтер-офицер.
Чиновник в очередной раз отсыпал золотых монет на стол.
— За проявленную смелость и находчивость, за защиту чести и достоинства своего сюзерена на дуэли унтер-офицеру Ламбрехту присвоить звание есаул, возвести в дворянское сословие в звании шевалье, посмертно.
Чиновник достал большой кошель и присоединил к кучке монет на столе.
При словах посмертно, старушка схватилась за сердце.
— Врача, скорей. — князь и это предусмотрел.
Врач быстро привёл в сознание старушку, которая со страхом смотрела на князя, и только прошептала:
— Пожалейте! Он ещё не правился от ран.
Князь с недоумением посмотрел на женщину:
— Кто?
— Да сын мой непутёвый, Кристиан.
— Так он жив?
— Привезли крестьяне. Весь побитый и израненный.
Больше князь ничего не спрашивал, а сразу направился в дом, где и нашёл Кристиана, лежащего на кровати.
После обследования врача и небольших переговоров, князь ещё раз попросил внимания и уже не глядя в свою записную книжку сказал:
— За проявленное мужество в бою присвоить есаулу Ламбрехту звание ротмистр.
Чиновник растерянно посмотрел на князя, к очередной выплате он был не готов. Робер, видя его замешательство, снял с руки несколько колец и золотую цепь с шеи.
Кавалькада неспешно двигалась обратно. Позади осталась деревня Кастийон, с раненным Кристианом, большое селение, с недавно разгромленным кабаком. Вокруг были поля и редкие рощи. Граф Монморо отправил вперёд сводный отряд для подготовки ночёвки, остальные неспешно двигались по дороге.
— И что теперь дальше? — Шкет посмотрел на Робера, который в задумчивости жевал травинку.
— А дальше будет всё как прежде — вставил своё слово Барри.
Моновиль встрепенулся от своих мыслей:
— Как прежде уже не будет. Будет всё по другому.
Князь тяжело вздохнул, надув щёки и выпуская медленно воздух из груди:
— Всё действительно будет по-другому, и в тоже время всё будет, как и прежде. Жизнь вернулась в прежнее русло. Все обыватели будут жить по старому, а причастные к событиям будут жить по-новому. Вот вы, Шкет, вернее Мозес, теперь уже старший дознаватель в полиции. Жером перевёлся в столицу, будет работать совместно с супругой. Барри заделался рантье и промышленником, поставляет бомбы для армии. Даже новый вид войск появился — бомбардиры.
Барри тяжело вздохнул:
— Вот раньше я не работал и был счастлив, а теперь, — он махнул рукой.
— А теперь тоже не работаешь, а денежки набегают процентами на капитал. Наверное уже больше двух миллионов?
— Денег уже скоро три. Теперь я только и думаю, как их не потерять. Советчиков набежало, пропасть.
Камилла вклинилась в их разговор:
— У меня фабрика. Хоть и досталась от государства, но пока была хозяйкой, привыкла к управлению и мне нравится. Вот и тебе понравится управлять капиталом.
— Я думаю пустить деньги на разработку новинок, благо в запасниках у Шкета в полиции много чего есть, что можно воплотить в жизнь.
Князь задумался, посмотрел на своих соратников.
— Нас теперь не оставят в покое. Нас, то есть княжество. Заметили, как быстро ретировались джигиты обратно в эмираты. Нинель обладает секретными знаниями, что тоже не придает спокойствия. Нас будут дёргать по разным поводам, так как уже раз показали, что обстановку можно раскачать до гражданской войны. Недалеко и до вторжения соседей. Информация разлетится как искры на ветру. А ещё странные предметы и оружие, что хранится в спецхране полиции, указывает на то, что и в нашу сторону приходят посетители из странного подземелья.
Барри поправил свой автомат, с которым не расставался в последнее время, помня про пирим.
— А если попробовать повторить такой автомат? Вроде всё не так уж и сложно. Вооружить армию. С таким оружием никакие враги не страшны.
— Разговор дилетанта, — Моновиль обречённо махнул рукой. — Даже ваших миллионов не хватит сделать хотя бы одну такую копию, не говорю про тысячи. А стрелы к такому оружию? Сколько у вас осталось стрел в запасе? Тридцать, сорок. Вот о чём разговор. Даже княжеству не осилить такую нагрузку в стрелах. А сколько металла уйдёт на это? А начинка? Мы не готовы к такому оружию.
— Если судить так, то ничего делать не нужно.
— Ну почему ничего не нужно. Нужно! Нужно поднимать промышленность. Только где брать рабочих, станки для такой промышленности.
Князь прервал разговор:
— А если из подземелья полезут воины с таким оружием? Чем мы сможем им ответить?
Все замолчали, обдумывая сказанное.