Да что за проклятая привычка у этого человека всегда появляться не вовремя и встревать в чужой разговор!
Энни покраснела до кончиков ушей и чуть не упала в обморок от стыда. Он не должен был подслушивать! Ему не за чем знать, что она не равнодушна к нему и его присутствию!
Вслед за Алексом в дом вкатились обезьянки, просочились у него под ногами и уселись на кухонный диванчик. Джеки с умным видом принялся перебирать шерсть на голове своей подруги.
Интересно, как Алекс воспринял ее заявление? Понял, как сильно она к нему привязалась? И теперь относится к ней так же, как к противной Линде? Нет, не может быть. Он должен понимать, что Энни — не из таких. Она не станет висеть у него на шее и бросаться на него, как голодная собака на кость.
— Я думаю, что при сложившихся обстоятельствах у меня есть уважительная причина, чтобы отклонить данное приглашение, — ровным тоном изрекла Энни. — Кроме того, твоя мама пригласила меня на свадьбу, думая, что я — твоя подруга.
— Очевидно, ты–то не считаешь, что мы друзья? — Лицо Алекса скривила болезненная гримаса.
Странно, почему эта фраза так задела его? Привык побеждать? Интересно, что его раздражает больше — когда его отталкивают или когда за него цепляются? В любом случае, Энни не хотелось конфликтов, тем более в присутствии мамы.
— Конечно же, мы друзья, Алекс, — попыталась объяснить она. — Просто… не настолько близкие, как об этом думают твои родные.
Несколько долгих секунд он смотрел на нее, не отрываясь. О чем он думал в этот миг? Об этом известно только Алексу Кроузу.
Во всяком случае, он был зол, и Энни решила, что это даже хорошо, что она не может прочитать его мысли. Он был обворожителен даже теперь, когда глаза его метали молнии, и Энни с сожалением думала, что запомнит его таким — злым и раздраженным, а не ласковым и нежным, каким он был с ней в их лучшие минуты.
Несомненно, после того, как он услышал ее заявление, о новой встрече можно и не мечтать.
— Спасибо вам большое за все, Нора. — Алекс взял себя в руки и повернулся к миссис Коннинз. — Я вам очень благодарен за то, что выходили Джеки, и за приют. У вас здесь просто здорово. А теперь мне пора.
— Ну что вы, не за что. Буду рада увидеть вас и Джеки снова. Может, все–таки выпьете чашечку кофе перед дорогой, Алекс?
— Нет–нет, спасибо. Думаю, что мне действительно пора уезжать.
Ну вот, а сам так настоятельно требовал, чтобы она выпила с ним кофе… Теперь Энни искренне жалела о том, что немедленно не поставила кофейник и так долго отнекивалась. Ей так захотелось отдалить минуту расставания, но уже ничего нельзя было сделать. Она снова все испортила.
— Прощай, Энни. — Алекс обернулся в дверях. Одной рукой он держал за руку обезьянку, как маленького ребенка, а в другой нес корзинку Джеки. Люси, лопоча, бежала рядом, чувствуя предстоящую разлуку с любимым. И Энни прекрасно ее понимала.
— Пока, Алекс, — мягко сказала она. — Удачи тебе.
О, как многое хотелось ей сказать — нет, прокричать ему вслед! Как она любит его, как сожалеет обо всех своих грубых словах и глупых поступках, как она была несправедлива к нему и как хочет загладить свою вину…
Но с губ ее сорвалась только эта фраза: «Пока, удачи».
Алекс кивнул.
— И тебе того же.
Энни смотрела, как он идет к машине, и по щекам ее готовы были пролиться водопады слез.
Подожди, нельзя, уговаривала она себя. Вот уедет — реви, сколько хочешь. Но слезы не слушались и солеными каплями прорывались наружу.
— Энни, разве ты не проводишь Алекса? — спросила миссис Коннинз.
Конечно, мама права и правила вежливости требовали проводить гостя. Но Энни и представить себе не могла, что сможет сделать хоть шаг по направлению к воротам. Если она увидит, как машина Алекса трогается с места и постепенно превращается в сверкающую точку, а потом и вовсе исчезает из поля зрения, она просто упадет в дорожную пыль и примется орошать слезами следы протекторов.
Нет, Энни не станет посмешищем. Она не станет рыдать на глазах у мамы и Алекса.
— Мы уже попрощались, — сказала она Норе.
— Ну и что? Тебе трудно пройти несколько метров? Знаешь, это не очень–то красиво. Алекс может подумать, что тебе все равно, уезжает он или остается.
— Я не хочу, чтобы он подумал, будто мне не все равно.
Алекс усадил в машину Джеки и вернулся за своим кейсом.
— Кажется, ничего не забыл, — огляделся он.
Меня, меня забыл, хотелось кричать Энни. Но она стояла как соляной столб, не в силах ни пошевелиться, ни слово вымолвить.
— Простите Энни, ей сегодня нездоровится, — извинилась за дочь миссис Коннинз.