Банкир Вестингауз, похудевший и постаревший, сидел у себя за привинченным к полу столиком, пил виски с содовой и лихорадочно просматривал нью-йоркские газеты. Этот старый развратник был выбит из строя. Он испытывал нечто похожее на меланхолию. Он тосковал по таинственной Маске, ушедшей от него в один майский день и больше не возвратившейся. В каюту постучали.
— Войдите, — пробормотал он рассеянно. Дверь отворилась, кто-то быстрыми шагами вошел в каюту, остановился близехонько от него, и не успел Вестингауз поднять глаз, как навстречу ему устремилось дуло прехорошенького дамского револьвера и женский голос грозно произнес:
— Руки вверх!
Вестингауз за всю свою банкирскую практику не испытывал подобного потрясения. Он хотел было поднять руки, но они тряслись и положительно отказывались оторваться от защитной поверхности стола.
— Руки вверх, старая крыса! Раз, два!..
— Мисс Нотэбит, — взмолился Вестингауз, разглядев, наконец, кудрявого бандита, — я согласен поднять руки, как только они поднимутся. У меня слабое сердце. Отпустите эту вредную игрушку вниз.
— И не подумаю, — спокойно ответила Грэс, — я буду держать ее до тех пор, пока не узнаю от вас все, что мне нужно. Негодяй, тиран, деспот, дарданельский турок, куда вы дели Маску? Отвечайте сию минуту, где она, куда вы ее запрятали!
— Поистине, мисс Нотэбит, вы в роковом заблуждении. Я раздавлен, покинут, я брошен, она бежала от меня, я страдаю, а вы задаете мне вопросы, которые я сам готов задавать с револьвером в руках.
— Так я и поверила, — протянула мисс Грэс, — выкладывайте доказательства, старичок!
Вестингауз в бешенстве прикусил губу. Он схватил со стола газеты, целый ворох газет, и швырнул их в лицо мисс Нотэбит.
— Читайте! — простонал он с отчаянием.
Грэс подобрала газеты одной рукой, держа другую с револьвером на уровне банкирского носа. Она тотчас же увидела несколько объявлений, подчеркнутых красным карандашом.
«Банкир Вестингауз умоляет Виви вернуться, обещая за это все свое состояние».
«Банкир Вестингауз предлагает Виви, в случае ее возвращения к нему, законный брак».
«Банкир Вестингауз просит Виви зайти к нему только на одну минуту, чтоб получить брильянтовое колье…»
— Гм! — произнесла Грэс недоверчиво, прочитав все эти объявления. — Но тогда чего ради вы поехали в Европу?
— Я собираюсь сделать себе прививку Штейнаха, — пробормотал Вестингауз, закашлявшись.
Грэс окинула его презрительным взглядом и надула губки:
— И этому человеку, — произнесла она уничтожающим тоном, — этому человеку принадлежала самая красивая женщина в мире. И я считала его деспотом! Фи!
Она хотела попятиться к дверям, все не опуская своего револьвера, как вдруг глаза ее упали на другое объявление в последнем номере нью-йоркской газеты, только что сброшенном на «Торпеду» воздушной почтой. Там извещалось о скромном торжестве, состоявшемся в особняке Рокфеллера на Риверсайд-Драйв: в тесном кругу своих близких, по случаю траура, была отпразднована помолвка мистера Артура Рокфеллера с мисс Клэр Вессон.
Она раздраженно взмахнула револьвером, как если б он был хлыстом, свистнула по-мальчишески и выбежала из каюты, оставив потрясенного мистера Вестингауза с поднятыми к небу обеими руками именно в ту минуту, когда в этом не было на малейшей необходимости.
Глава двадцать пятая
Частью на суше, а частью на воде
— Клэр женилась на этой телятине, Артуре! — гневно сказала себе мисс Нотэбит, бросая револьвер на стол. — Она все-таки женилась на нем, глупая девочка!
— Артур обручился с этой рыжей Клэр! — изумленно сказал себе доктор Лепсиус, вытаращив две пары глаз, считая очковые и свои собственные, на лежавший перед ним утренний выпуск газеты. — Просто невероятно. Артур, женоненавистник, убежденный холостяк, собиравшийся уничтожить всех женщин в мире, ненавидевший мистрисс Вессон и эту усатую красавицу, он обручился с Клэр! Тоби! Тоби!
Мулат с разинутым ртом безмолвно вынырнул возле докторского кресла.
— Тоби. Ущипни меня. Ай, я не сплю! Тоби, день это или ночь? Я это или не я?
Мулат хлопал глазами, молчаливо пуская слюну.
— А, дурак! — выругался доктор, ударив его палкой по ногам. — Теперь, я вижу, по крайней мере, что ты — это ты. Пошел вон!
Тоби исчез так же безмолвно, как и появился. Доктор Лепсиус снова прочел объявление, и в ту же минуту на лбу его появилась грозная складка.