Выбрать главу

— Вот и хорошо.

Гость поднялся, Мессалина бросилась ему на шею. Гай Силий крепко обнял её.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

13

Это было какое-то безумие, наваждение, она ворвалась в его жизнь как смерч, и он не мог противостоять её напору, красоте и чёрным блестящим глазам, светившимся даже в темноте, её постоянной ненасытной жажде любви, её жадному рту и ласковым, приводящим в дрожь его тело рукам.

Уже полторы недели они встречались каждый день, он утром уходил из дома, будто бы на работу, император якобы поручил ему архивные изыскания. Жена Юния радовалась, как ребёнок, провожая и встречая мужа, расспрашивала о том, чем он занимается, но Гай, утомлённый страстными ласками императрицы, еле доползал до кровати и засыпал мертвецким сном. Супруга с большим состраданием относилась к его каторжному труду, стараясь не обременять его домашними хлопотами и разговорами. Мессалина же каждое утро встречала возлюбленного одним и тем же цепким вопросом: «Ты объявил своей дурочке о разводе?» Гай юлил, сообщая, что Юния уехала в Арицию к сестре и до сих пор не вернулась. К счастью, императрица не посылала слуг, чтобы проверить его ложь, и Силий продолжал обдумывать, как объявить жене о таком невероятном решении. Родители приложили немало усилий, засылая сватов, чтобы их обвенчать. Юния была влюблена в другого и грозила наложить на себя руки, родители колебались, уговаривали её, сам жених, пылая чувствами, посылал ей розы, переписывал стихи Катулла и сумел-таки растопить лёд её сердца. Юния наконец согласилась, счастливые новобрачные под радостные вздохи родителей, соединились и зажили душа в душу.

И вот всё это предстояло разрушить, принести несчастье двум почтенным семействам, в традициях которых сохранялся дух верности, честность и долг. Гай Силий, представляя масштабы будущей трагедии, мгновенно мрачнел, и у него язык не поворачивался объясниться с Юнией по этому поводу. Однако слухи по Риму уже поползли, и он со страхом ждал, когда они докатятся до родных. Он не мог отказаться и от приходов во дворец — Валерия устраивала скандал из-за его пятиминутных опозданий, и можно было легко догадаться, что случится, если он вообще не придёт, — императрица пришлёт за ним преторианцев, и те приведут его силой. Он не знал, что делать. Дома томился жуткими предчувствиями, ноги не слушались, он едва приползал в покои Мессалины. Но там происходило чудо: властительница, заключая его в объятия, точно переносила в иной мир, Гай забывал обо всём, погружаясь в чувственное море ласк и наслаждений, они смывали все страхи и тревоги, превращали его в сильного героя, и он уходил от возлюбленной с твёрдой уверенностью в сердце, что брак с Юнией был роковой ошибкой. Гай должен немедленно развестись и соединиться с самой прекрасной из земных женщин. Однако стоило переступить порог собственного дома, как сомнения тяжёлой ношей наваливались на плечи, точно духи родного очага терзали его и не давали заснуть.

Мессалина же не умела и не хотела ждать. Она, так долго жаждавшая любви и открывшая для себя её радости, порхала по дворцу, как птичка, не скрывая своего счастья. Поджидая Аполлона, она каждый день посещала термы, умащала кожу благовонными маслами и, едва Гай входил в гостиную, она хватала его за руку и тащила в спальню, спрашивая по дороге, вернулась ли от сестры жена-дурочка и объявил ли он о разводе.

Полторы недели императрица терпела его странное лопотание, невразумительные ответы, но вот её терпение иссякло, и она взорвалась:

— Почему ты меня обманываешь? Твоя жена никуда не уезжала! Она сидит дома, разгуливает по Риму, и у неё радужное настроение, а ты меня каждый день обманывал, видимо радуясь тому, что я верю твоим словам, твоим обещаниям, твоим чувствам. Но всё это чудовищная ложь! Как это понимать, что происходит, мой мальчик? Кто ты? Двуликий Янус, оборотень? И что мне теперь делать? Зажечься местью, убить тебя? — Она прожигала его взглядом, и Гай ничего не мог сказать в ответ: он действительно обещал ей развестись, и сделать это немедленно. — Почему ты молчишь, скажи что-нибудь. Скажи, что я не права, что ты говорил с этой дурочкой, но она и слышать ни о чём не хочет, потому что в её семье не принято разводиться, а ты не хотел меня огорчать. Или у тебя есть причина скрывать правду?

— Я боюсь всё потерять там и ничего не найти здесь, — выдавил из себя Гай.

— Разве там есть что терять?

— Покой, осознание того, что ты хозяин и всем распоряжаешься в доме, здесь же я гость и ничего своего у меня нет, — осмелев, заявил Гай.

— Но я же тебе говорила и всё исполню: мы будем оба править империей, я и ты при моём сыне Британике. Ты сам станешь принимать решения о назначении на любые должности, о том, с кем и когда начинать войны, ты сам выберешь себе любое звание, твой бюст украсит стены Курии, твоё имя войдёт в историю! Разве этого мало, чтобы поменять ничтожный покой на лавры, славу и любовь земной богини?! — гневно воскликнула Мессалина. — Или ты не веришь моему слову?