– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Олег.
– Решила пройтись по магазинам, – соврала я.
– Ну и как?
– Магазинов много, а купить нечего.
Олег засмеялся:
– Вы мне сейчас напомнили анекдот. Женщины целый день заседали в парламенте и вынесли вердикт: все мужики козлы – одеть нечего.
Мы посмеялись, и я уже собиралась уходить, когда Олег неожиданно сказал:
– Приходите сегодня в церковь в пять вечера. К нам приехал известный музыкант. Мы не давали объявлений, все произошло очень неожиданно. Да, совсем забыл, завтра в воскресенье у нас будет проповедник из Израиля. Вы услышите язык, на котором говорил Иисус.
– Аллилуйя! – мысленно воскликнула я, и горячо поблагодарив Олега, обещала обязательно прийти.
После такого начинаешь понимать, что древние люди были мудрее и умнее нас, когда верили в абсолютный разум, в Бога! Как, не зная места встречи, я шла к человеку, на пять минут остановившегося у магазина? Это можно назвать случаем, однако, точнее было бы назвать Божьим промыслом, и я с нетерпением стала ожидать вечера.
В протестантской церкви проведение музыкальных или певческих выступлений считается вполне традиционным. Католические храмы также используют вечернее время для музыкальных вечеров классической музыки, написанной когда-то именно для храмов и звучащей в них божественно. Помещение храма является в этом отношении универсальным, так как люди, приходящие в храм молятся днем, сидя на специальных скамьях, с подставками для чтения библии, а вечером на этих же скамьях люди, даже далекие от Церкви могут слушать музыку, любоваться сводами храма, очищая душу звуками божественных мелодий.
Я пришла почти на час раньше назначенного времени, боясь, что не хватит мест, села в дальний угол, чтобы не мешать никому, и стала наблюдать за приготовлениями к концерту.
Вспомнилось путешествие по реке Эльбе в Германии. Мы долго плыли на корабле мимо скалистых берегов Саксонии, лесистых скал и, наконец, причалили у берега отвесной скалы, на вершине которой виднелся средневековый замок. Долгий подъем по горной дороге заставил выбиться из сил даже молодых, почти задыхаясь, мы наконец-то оказались на площади замка-крепости. Экскурсовод сказала, что сначала мы пойдем в церковь, а затем нам покажут другие помещения замка и накормят обедом. Я с радостью предчувствовала увидеть что-то похожее на православный храм, с высокими сводами, мерцающими фресками на стенах, но мы вошли в продолговатый зал с довольно низкими потолками, белыми стенами и витражами в окнах стены. Мы шли по проходу между скамьями навстречу Распятия Иисуса на деревянном кресте. С правой и левой стороны от Распятия на стене висело несколько икон. Нас пригласили сесть на скамьи, и охватившее попервоначалу недоумение вскоре сменилось удивлением и ощущением покоя. Экскурсовод рассказывала, что в этом замке скрывался от преследователей великий реформатор Лютер, который изменил сознание соотечественников, переведя на немецкий язык тексты Евангелие. Экскурсовод рассказывала историю церкви, а через цветные витражи окон струились солнечные лучи, лаская отполированные временем скамьи. Сидя там и разглядывая убранство церкви я уже не находила его слишком простым, напротив все в этом помещении располагало к размышлению и изучению великой книги – Библии, которая тысячелетия занимает воображение людей и перед которой меркнут все самые вдохновенные сочинения.
Я сидела на деревянной скамье в Церкви, которая была построена протестантами в Москве, в конце девятнадцатого века и почти не перестраивалась. В центре зала стояли скамьи, для прихожан, над центральной частью нависали балконы второго яруса, алтарную часть занимала кафедра украшенная витражом с надписью «Бог есть любовь». Небольшая площадка перед кафедрой, где в Новый год устанавливалась елка, сегодня была превращена в подобие сцены.
Постепенно церковь заполнилась людьми, они рассаживались на скамьях, появились люди с музыкальными инструментами. Скрипач настраивал инструмент, пробуя смычком струны. Появился Олег, он улыбнулся сразу всем присутствующим в церкви так, как улыбаются дома близким и дорогим людям. Он представил скрипача, приехавшего из Америки. Скрипач поклонился и неожиданно заговорил на хорошем русском языке, он оказался эмигрантом из России, объехавшем весь мир с концертами.
Скрипач объявил, что будет играть старинные еврейские мелодии. Смычок коснулся струн, и скрипка запела мелодию, в которой переплелись все слышанные мной и неведомые напевы. Скрипка плакала и смеялась, завораживала и уносила воображение в ввысь, казалось, что все мелодии мира переплелись в сверкающий клубок звуков, возносясь к витражу со словами «Бог есть любовь».