– Умер он две недели назад. Тромб оторвался, это же мгновенно, вот маг-медик и не успел, – ответил Арригони, осматривая зал. – Вроде всё пока по-старому, только лица все новые.
– Ну, если честно, официантов тут стоило поменять еще пару лет назад, – возразил отец Паоло. – Последнее время они совсем обленились, да и вежливостью особой не страдали. Старый Бронтолоне обслуживанием не занимался, он всё рецептуры совершенствовал.
– Интересно, почему синьор Корнелли выбрал не кого-то из местных мастеров, а приезжую девицу? – Винченцо повернулся и посмотрел в сторону кухни.
– Узнаем, – отец Паоло пожал плечами. – Мы ведь никуда не торопимся. Итак…
И он раскрыл принесенное меню.
В конечном итоге выбор был сделан, Лиза фон Бекк ушла на кухню, высокий молодой человек в смокинге, волнуясь, открыл бутылку отличного местного вина, перелил его в декантер и отставил в сторону.
– Может быть, пока по бокалу просекко? – спросил он.
– Хм… Ну что же, давай. Как, говоришь, тебя зовут?
– Марко. Я сын Лоредано Фонтерутоли, парусного мастера.
– Ну что же, отлично! Неси просекко, Марко, и знаешь что… Пожалуй, к супу подай нам по рюмке хереса. Амонтильядо, если есть.
– Да, отец Паоло! – молодой человек слегка поклонился и ушел, чтобы через минуту вернуться с бутылкой игристого вина.
Только тогда, когда было разлито по бокалам густое и терпкое красное Bibi Graetz, и попробован был первый кусок говядины, Довертон спросил:
– Итак, с чего начнем?
– С Уго делла Кастракани, – решительно ответил Винченко. – И дело вовсе не в том, что это семейство всегда было с нами на ножах, просто это наиболее тревожащее событие. О школьниках я сегодня впервые услышал, надо все проверить, а вырождение лозы вообще непонятно.
– Я бы сказал, что формулировка «вообще непонятно» в равной мере подходит ко всем трем упомянутым историям, – хмыкнул Джон. – Между прочим, Винс, попробуй чатни – с мясом просто превосходно!
Арригони с сомнением посмотрел на темно-красное, почти фиолетовое желе и обмазал им кусок мяса.
– И правда, неплохо, – согласился он, прожевав. – Паоло, ты расскажешь про нотариуса?
– Расскажу. Итак, Альма, домоправительница нотариуса Чивитали, прибежала в городскую стражу с рассказом…
Альма, седая грузная старуха, была кухаркой нотариуса Чивитали всю жизнь, сколько помнили себя его соседи. Видно, в ее родословной отметился кто-то из сильных магов, и женщина получила в дар долгую жизнь и железное здоровье. Только поэтому Альма не потеряла соображение и сумела добежать до стражников, когда обнаружила, что в кабинете нотариуса все перевернуто, бумаги разбросаны по полу и затоптаны, а самого синьора Чивитали нет нигде в доме. Ясное дело, она проверила в спальне (а вдруг заспался или плохо себя почувствовал?), в ванной (ну, мало ли что!), во дворе и даже на кухне, куда хозяин в жизни носу не казал. Все было напрасно.
Помощник начальника городской стражи Лукки, капитан Дальвени, для начала попробовал набрать номер нотариуса на коммуникаторе: тот хоть и был уже довольно стар, но от технических новинок не отказывался. Однако там, на другом конце воображаемого провода, никто не откликался, суховатый голос Чивитали не прозвучал. Капитан отправил двоих подчиненным все обследовать, потом подумал и сам тоже пошел. Ничего нового в доме нотариуса он не обнаружил, однако сообразил снять следы ног с документов на полу и отпечатки пальцев со стола, книжных полок и дверных косяков. Замки не были взломаны, окна оставались закрытыми, правда, вот собака… Пес был почти таким же старым, как Альма, плохо видел и слышал, но лаял громко. Тем августовским утром его обнаружили в конуре уже остывшим.
– Может, просто от старости умер? – перебил рассказчика Довертон.
– Нет, умер он от сильного удара по голове.
– Капитан догадался отправить собаку на вскрытие?
– Более того, – кивнул отец Паоло, – патологоанатом предположил, что удар был нанесен чем-то вроде трости с металлическим набалдашником.
– Трость… и ночной грабитель. Как-то не очень вяжется. А что пропало, удалось установить?
– Удалось, – продолжил рассказ Винченцо. – Пропала семейная книга делла Кастракани… И еще двух семей, Гуэррани и Белладжио.
– Я не такой знаток истории города, чем они примечательны, эти семьи?
– Ну, для начала, они весьма богаты. Гуэррани принадлежит завод масла и гектары оливковых рощ, а Белладжио на своем небольшом участке нашли жилу орихалка.
– Ого! Я считал, что его добывают только в орочьей Степи!
– Вот представь себе, и здесь нашли, примерно сорок лет назад, на чем и разбогател Лука Белладжио. У него шесть сыновей, все разъехались по свету, потом вернулись, но не все. Самый младший, по слухам, добрался до Нью-Зееланда и там погиб… в семьдесят третьем году.