Поэтому, если бы у меня был миллиард долларов, я бы весь его инвестировал в еврейское заселение Иудеи и Самарии. Если бы у меня был миллион долларов, я бы и им распорядился точно также. На другие гуманитарные проблемы человечества я бы тоже, конечно, что-то в меру сил выделил, как выделяю и сейчас, но все же львиную долю того миллиарда или миллиона я бы вложил в развитие территорий. У меня нет этих денег. Все, что я смог сделать, это занять у банка (под 4,5 процента годовых) сто двадцать тысяч долларов, купить дом недалеко от ущелья Макух и поселиться в нем со своим семейством.
***
Еще в пору нашего медового месяца я расспросил Сарит о том, как она так сумела меня разыграть, то есть полностью убедить в том, что она возвращается к Пинхасу.
– Этот твой разговор с Пинхасом, когда он якобы сказал, что любит тебя. Это чему-то соответствовало? Что-то такое было?
– Не было! Не бойся, – рассмеялась Сарит. – Никого он не любит.
– Как же ты смогла так сыграть? Джулия Робертс ты моя! Сара ты моя Бернар! Я ведь из-за этих твоих слез по Пинхасу во все это поверил.
– Хочешь знать? Для того чтобы натурально представить его любящим меня, я должна была отыскать в нем что-то живое, что-то для самой себя привлекательное. Этим оказался его роман. Понимаешь, он там так живо и искренне эти сцены описал… Про Магдалину, например, как она пожертвовала ради жизни сына не только своей репутацией, но как будто даже и самой истиной, но все же нашла способ сохранить эту истину для последующих поколений. Видно, что живой человек все это придумал. Человек, которого можно полюбить.
***
Тогда в ответ на слова Сарит я только развел руками. Но после выхода в свет книги Дэна Брауна «Код да Винчи» мы невольно вернулись к теме пинхасовского романа. Сам автор, разумеется, в этих обсуждениях не участвовал. Когда Сарит однажды спросила его, опубликовал ли он свой роман о потомках Йешуа, Пинхас заявил, что понятия не имеет о чем она говорит, и не помнит, чтобы вообще когда-нибудь давал ей читать что-то им написанное. Словом, выступил в своем репертуаре. Между тем Сарит очень расстраивалась, что не может перечитать тот роман, и проникалась к талантам Пинхаса еще большим благоговением.
Тамар к тому времени уже достаточно подросла и добиралась до дома отца самостоятельно, и мы стали видеться с Пинхасом довольно редко. Однако когда это все же происходило, Сарит держалась со своим бывшим супругом чрезвычайно почтительно, как с великим мэтром.
***
– Как несправедливо! – воскликнула она однажды, когда мы сидели на веранде нашего нового дома и смотрели в уходящие за горизонт пустынные холмы. – Я совсем не спорю с тем, что книга Брауна блестяще написана, но ведь блеск этот заметен только благодаря идее, которая на самом-то деле так себе. Пинхасу же все удалось!.. И вот посредственная идея гремит на весь мир, а глубокая и мудрая никому не известна! У Брауна все неправдоподобно! Весь этот оккультизм пришит у него к «истинному христианству» белыми нитками! Ну каким образом культовый секс мог угодить в духовное наследие Иисуса? Через небылицы о распутстве иудейских священников в Иерусалимском Храме? Как у Брауна вся эта идея с потомками Иисуса надумана и как она у Пинхаса сильна и правдива! После Брауна совершенно не веришь, что у Иисуса могли быть потомки – французские короли, а после тех глав Пинхаса вся дрожишь, как бы кто не узнал, что в Израиле живет его отпрыск – «распинающий Палестину» раввин в вязаной кипе! Ведь атомную бомбу сбросят!
– И из-за этих самых литературных образов ты готова была полюбить Пинхаса? – удивился я.
– Ну что ж в этом странного. Талантливые люди часто бывают морально уродливы, и находятся женщины, которые приносят себя им в жертву. Они удовлетворяют таким образом свою жажду служения чему-то «высокому». Это не в моем характере, но я бы тоже, при известных условиях, наверно, смогла бы смириться и принять Пинхаса со всеми его недостатками.
– Выходит, что в моей жизни какие-то твои таланты остаются невостребованными…
– Это можно исправить. Напиши что-нибудь. Ты ведь неплохой рассказчик. У тебя должно получиться. Опиши нашу историю. Ну, ту, что началась на перекрестке Адам в канун нового 5750 года. Тут даже ничего и сочинять не надо. Если получится – все мое сердце целиком будет твоим, ничего Пинхасу не останется!
***
Нужно ли говорить, что я принял вызов и в ту же ночь уселся писать эту правдивую повесть?
Сказать честно? Мы чуть не рассорились из-за этого романа. Сарит не щадила меня. Вот когда пришел момент истины, вот когда мне пришлось по-настоящему сопоставить себя с Пинхасом в глазах любимой!