Мессию Иисуса ждали и звали (как и пророков), но никто не назначал его на эту роль. Он сам стал мессией, поскольку его, как он утверждал, посетило божественное откровение и он желал сообщить народу новое учение, в особенности новую этику. Поэтому Иисуса можно назвать учителем этики, которая была призвана установить новые отношения между людьми, а это было им важнее всего. Можно отметить, что новая этика господствовала в учениях и лжемиссий (лжепророков) новой истории, насыщенная злом и ненавистью. Как и в прошлом, современных лжемессий связывают с их учениками отношения полного подчинения и почитания, учитель обладает всей полнотой власти над умами и поведением своих учеников. Особенно верили мессиям (лжемиссиям) фанатики, но не только они, но и люди толпы, не умеющие критически относиться к чему-либо, «идущему» сверху, озаренному «высшим» знанием.
Христианином обычно называют того, считает американский протестантский теолог Ричард Нибур, кто верует в Иисуса Христа или является его последователем, кто считает себя принадлежащим к общности людей, для которых Иисус Христос, его жизнь, слова, дела, судьба являются высшей ценностью, ключом, открывающим им самих себя и окружающий мир, главным источником познания бога и человека, добра и зла, постоянным спутником их совести. Нибур пишет, что Иисус Христос Нового Завета существует в нашей реальной истории, определяющей нашу веру и поступки, которую мы помним и в которой мы живем[19].
По мнению Ричарда Нибура, Иисус нигде не заповедал любви ради нее самой и нигде не обнаруживал такого полного господства дружелюбных чувств и эмоций над враждебными, которое подтверждало бы идею, что в нем и для него любовь должна полностью заполнить душу и что его нравственные принципы основаны на идеалах любви. Здесь Нибур делает важное добавление: добродетель любви к Богу и ближнему в Боге, а не просто любви ради любви[20].
Эти предположения кажутся принципиальными, а поэтому нуждаются в комментариях.
Прежде всего, все, кто веруют в Христа, веруют еще в Святой Дух, Богородицу и Бога Отца, а когда возносят молитвы, часто не конкретизируют, отца или сына они имеют в виду. Кроме того, есть множество святых (православных в том числе), которым тоже молятся и поклоняются, молятся их изображениям (например, Казанской Божьей Матери).
Что касается утверждения Нибура, что Христос проповедует не просто любовь ради любви, а любовь к ближнему в боге, то это неверно, потому, что Христос призвал: «Любите врагов ваших, благословляйте ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф., 5:44). Это совсем не похоже на любовь к ближнему в боге, ведь Иисус говорит здесь о «врагах и ненавидящих вас».
Наверное, можно согласиться с тем, что Иисус Христос — это солнечный бог, но не только в традиционном, мифологическом смысле, а как нечто необычно радостное, светлое, провозгласившее совершенно новую гуманную этику, указавшее на новые цели и ценности в жизни. Он совсем не повторяет таких персонажей, как племенной вождь (царек) или его сын, которые подвергались обряду ритуального убиения. Христос — максимально приближенный к людям бог весьма незнатного происхождения, наделенный эсхатологическим самосознанием; он мог быть реальным лицом, впоследствии мифологизированным, или собирательным мифологическим образом. Для науки это не имеет принципиального значения, она призвана исследовать все мифологические атрибуты образа мессии наряду с изучением причин возникновения и победы этого экзистенциального персонажа.
В связи с христианством у науки есть еще один очень важный объект — огромная литература о Христе и христианстве. В том числе это сочинения богословов первых веков этой религии, в которых заложены основы христологии, и они имеют философское и общекультурное значение. Другая, не менее сложная задача — исследование образа Христа и других священных фигур в художественной литературе и искусстве (основные черты, тенденции, толкования, типологии и т. д.).
Итак, научно не доказано, был или не был человек, назвавший себя богочеловеком и создавший принципиально новую религию, но вполне допустимо, что существовал странствующий проповедник Иешуа, страстный, уверенный в своем призвании и в себе, осознающий свою исключительную духовную мощь и свою единственную миссию в качестве сына божьего, призванного судить живых и мертвых. Но в то же время вполне допустимо, что Иисус Христос есть собирательный образ как коллективная продукция духовного фантазирования и прогнозирования некритичной толпы, которая не могла мириться с жестокими порядками в мире, установленными суровым Яхве, и ей понадобился другой бог — добрый, любящий, прощающий.
19
См.: