— Разве ты не знаешь, что пить грешно?
— Знаю, как не знать, ваше высокопреподобие.
— Отчего же пьёшь?
— Потому как слаб. Искушает меня нечистый.
— Надо сопротивляться. А не то он и вовсе утащит тебя к себе.
— Понимаю, как не понимать!
— Бойся, бойся адского пламени! — Герман перекрестил мужика. — Этот грех тебе отпускаю, но клянись, что не станешь далее внимать проискам лукавого.
— Чтоб мне провалиться! — И умильно поцеловал руку Герману. Проводив архиепископа взглядом, проворчал: — Ишь какой святоша! Мы таким не верим. Отчего не в сутане, а в мирском платье? И с мечом на боку? Тоже поживиться задумал старым золотишком? Ничего у тебя не выйдет, милый. Карл Головорез путников настигнет быстрее, потому как знает, куда скакать. А на денежки эти я поеду к сестрице в Вену и открою лавку. Надоело сидеть в глуши и питаться одним луком с огорода!
Озеро Нейзидлер-Зё было неспокойное, серое, с камышами по берегам и бесчисленными птицами, вспархивавшими из зарослей. Ветер гнал в лицо водяную пыль. Вскоре одежда путников здорово промокла, и пришлось завернуть в деревню, чтобы обогреться, высушить бельё и поесть. Местный парень, Миклош, венгр, говоривший хорошо по-немецки, вызвался сопроводить их до крепости Дьёр, где нередко бывает сам король. «Там-то знают, как его найти, — утверждал он с уверенностью, словно состоял при дворе. — Калман приезжает сюда охотиться. А и то: уток пострелять — завсегда забавно. Да и прочей живности тут всегда хватает, здешние края не обижены Богом».
Выехали в три часа дня, чтобы к вечеру оказаться в крепости. Путь лежал вдоль реки, вытекавшей из озера строго на восток. Но один из мостов оказался сломан, вынужденно сделали крюк, чтобы переправиться в другом месте. Да ещё повозка застряла в луже, всем пришлось сойти и опять промокнуть, Миклошу и Хельмуту — до нитки, так как оба вызволяли экипаж из грязи. Но весёлый венгр приобадривал загрустивших женщин:
— Ничего, ничего, вот минуем Заколдованный лес, и уже до Дьёра будет рукой подать.
— Почему — Заколдованный? — струсила Паулина, прижимая кулёк со спящей Эстер к груди.
— А считается, что там черти водятся. И вообще нечистая сила. Ночью лучше туда не соваться, это верно. Защекочут насмерть.
— Ладно врать-то, — усмехнулся возничий. — Я в нечистую силу не верю.
— И напрасно, — наставительно сказал молодой человек. — Жил у нас в деревне малый — Иштван по прозвищу Бродяга. Бесшабашный такой, гуляка. Тоже всё кричал, что чертей не боится. Как-то раз вызвался пройти через Заколдованный лес. Говорит мужикам: если выйду под утро целым и невредимым, покупаете мне бочонок вина. Те ему в ответ: покупаем два, только выйди. Ну, и проводили беднягу...
— Что, не вышел? — с дрожью в голосе спросила служанка.
— Вышел, почему. Только полоумный. Никого уж не узнавал, лопотал бессвязно и ходил под себя, как маленький. А потом в одночасье умер. Вот вам и нечистая сила.
Хельмут всё равно не поверил:
— Это он с испугу. Тронулся от страха. Больше ничего.
Миклош согласился:
— Может быть, и так. Только упаси вас Господь оказаться ночью посреди Заколдованного леса!
Лес действительно выглядел мрачнее, чем Венский: мшистый, старый, весь какой-то опрелый и тёмный; непогода и отсутствие солнца завершали безрадостную картину. Ветер налетал на засохшие кроны и обламывал сучья; те, хрустя, падали на землю. Женщины от этого вздрагивали.
— Конский топот, нет? — неожиданно прислушался немец.
Венгр, ехавший на козлах рядом с ним, вытянул встревоженно шею:
— Разве? Показалось. Вроде никого.
Но мгновение спустя стук копыт обозначился совершенно явно.
— Кто-то догоняет.
— Да не может быть. Почему за нами? Просто едут.
— У меня дурное предчувствие, — заявила Ксюша. — А нельзя ли свернуть с тропы и укрыться за деревьями?
Провожатый ответил:
— Нет, нельзя сворачивать, может выйти хуже: это ж Заколдованный лес!
Оставалось ждать в неопределённости.
Вскоре на дороге появилась четвёрка всадников. Увидав повозку с Евпраксией и Паулиной, все они, привстав в стременах, радостно загикали. И, нагнав экипаж, осадили Хельмута:
— Стой! Стоять! Приехали.
Евпраксия спросила их по-немецки, пряча за разгневанностью волнение:
— Кто вы, господа? Что вам нужно?
Карл Головорез — как вы догадались, во главе налётчиков был приятель сторожа деревенской часовни, — ухмыляясь, проговорил:
— Мы грабители, с вашего разрешения... И нужны нам денежки, что лежат у вас в сундуке... — А потом добавил: — Если отдадите безропотно, то отправитесь дальше с миром. Станете капризничать — будем применять силу.